– Ты за языком следи, за такое и врезать могу.
– Ну, рискни!
Парень с бейсболкой «69» кинулся с прямым хуком с правой на безобидную с виду хрупкую девочку. Та, филигранно уйдя от выпада, перехватила и свернула паренька в три погибели лицом в паркетный пол. Кепка отлетела далеко в сторону.
– Все, все, прости! Хватит, больно, пусти…
– Фетюк ты и в Африке фетюк. На девочку руку подымать.
– Пусти!
Парень на четвереньках двинул за головным убором, подальше от суровой Мэллори.
– Еще кто шмындяй? Или все закончились аргументы?
– Люди…
– Я же сказала, Кать. Нет тут людей, одни осточертевшие всем нам машины мегакорпоратов.
– Бить вещи и технопатия – это одно, повеселились, и хватит. Но, если охрана…
– Убегут. Еще и бонус заплатят. Спасибо лишь скажут.
– Но…
– Да драла я их лысые с галстуком головы! Гори все синим пламенем!
– Мэлли, стой!..
Мэллори схватила с ближайшей полки старомодные охотничьи спички, в два счета разожгла весь коробок и кинула к свежепролитой жидкости.
Горючая жидкость вспыхнула, резво догоняя след разбитой бутылки. Перекидывающиеся языки пламени захватывали все больше и больше территорий вокруг.
Навороченные приборы, о назначении которых могу лишь догадываться, теперь полыхают. Цветастая картинка с пиксельными туннелями не распространяется на пожар. Серо-черная полуштрихованная масса из контуров освещается в коричневых тонах сепии.
Перегрузы яркого света, перегрузы тепла.
Отражения белых искорок в одержимом взгляде Мэллори, смотрящей на безудержно разливающийся по всему, до чего дотянется, смертоносный огонь.
Завыла сирена. С потолка полилась пена. Белыми облаками, ложась на набирающее силу пламя пожара.
– Мэл, бежим!
– Еще минутку…
– К егиням твои минутки!
– Шлёнда, ты че натворила?! Уходим!
Ребята скрылись за клубнями дыма.
Мэллори еще мгновение стояла в переливах огня и тоже исчезла.
Сепией огня объяло все вокруг.
Я в огне.
Жар. Жар от огня.
Слишком реальный.
Я горю. В самом деле, по правде горю.
Сгораю заживо.
– Ааааа!
Попытка кричать не увенчалась успехом. Вроде голос мой есть, звучит… Но лишь в моей голове, не иначе. Тут лишь огонь. Потрескивающий и взрывающийся.
Жар. Жар изнутри… Я горю изнутри. И снаружи.
Кожа плавится. Глаза вытекают.
– … коли!
– … но…
Каждая кость прогревается, заставляя мясо на ней шипеть и бурлить.
– … Гена…
– … не могу…
Сердце ускорило темп до невиданной скорости, отдавая уколом с каждым толчком.
– … етить твою… Антон, лови…
– … уверены… Глава я…
Барабанные перепонки трескаются под натиском разноцветного шума. Из ушей сочится кипящая кровь.
– … живо коли!..
– АААААА!!!
Мой безмолвный крик никто не слышит. Ни тут, в тусклом пожаре цвета сепии. Ни там – где я умираю взаправду.
Глава 11. Культ личности
Толчок.
Еще толчок.
Искра электрического разряда бежит от краешков пальцев рук к груди. Та наполняется холодом, остужающим раскаленное, как во время ковки, тело.
Сердце отдается стуком.
Легкие жадно заглотнули и вытолкнули новый воздух.
Толчок.
Искра пронеслась молнией к мозгу.
Зубы затрещали.
Голова помутилась.
В глазах начало виднеться что-то, кроме пустой темноты с красным оттенком.
Точки. Миллиарды крошечных бурых точек в ярком алом зареве.
– Нэл!
Это голос Кристины…
– Нэл! Нэл!
Я иду к нему, проваливаясь в бесконечность шагами незримых ног…
– Приди в себя, Нелей!
Щека загорелась. Шершавая старая ладонь огрела со всей силы. Баба Катя… Ее руки, ее голос.
Еще. И еще…
– Не время зависать. Наблюдай!
Сотрясения, дергают из стороны в сторону. Пошатываясь в амплитудной вибрации, точки сливаются в привычную по последнему взгляду на склад картинку. Только сепия огня испарилась. Цветные щупальца-тоннели между людьми стали еще контрастнее и насыщеннее. Даже с перебором. Резкость и зернистость увеличилась в разы.