Это был один из дворов, находящийся в верхней части селения. Куда делись хозяева, никто не знал, да и мало ли что могло произойти с ними? Может, им посчастливилось и они сумели отсюда выехать? Но не исключено, что несчастные просто сгинули в жестоких жерновах войны. Так или иначе, дом остался без хозяев. Поначалу его облюбовали для временного проживания военные, а теперь вот и местные милиционеры. По окрестностям давно сохранялось спокойствие, рядом, в Октябрьском, располагался гарнизон внутренних войск, в непосредственной близости базировались другие воинские части. Кому придет в голову нападать на маленькую деревушку?

Четыре милиционера спали, а пятый бодрствовал и время от времени поглядывал в окно. Когда он очередной раз бросил взгляд на улицу и увидел окружавших дом боевиков, то вначале не поверил своим глазам. Разбуженные им товарищи мгновенно заняли оборону, но было уже слишком поздно, ловушка захлопнулась. Завязалась перестрелка. Пока бой шёл с применением стрелкового оружия, милиционеры ещё держались, но вскоре бандиты всадили в окна несколько зарядов из ручных гранатометов. От грохота разрывов повылетали стёкла в соседних домах. Минут через двадцать всё закончилось. Боевики для верности бросили в зияющие оконные проёмы несколько ручных гранат и зашли внутрь, где обнаружили тела четырех милиционеров. Пятый ещё дышал, будучи раненым. Его добили выстрелом в голову.

Малик поочередно вгляделся в посмертные маски на лицах убитых.

Не опознав среди них никого из знакомых, он обратился к своему помощнику и неформальному заместителю:

– Салман, быстро расставляй людей по окраинам. Занимайте удобные позиции. Если местные начнут роптать, ты знаешь, что делать. Церемониться не стоит. Они и так тут под боком у властей жируют, предатели, пока мы по горам скитаемся. Никого из аула не выпускать, чем больше будет мирняка, тем сложнее нас отсюда выкурить. Думаю, есть не больше часа, пока федералы появятся здесь.

Малик говорил спокойным уверенным тоном, стараясь не выдать волнение, охватившее его. Наступал очень ответственный момент, от которого зависело многое, если не всё. Предстояло объявить о своём уходе, не разбудив у помощника подозрений.

– Я понял, сейчас приступим, – ответил Салман и поднял с пола короткий автомат АКС-74У, принадлежащий кому-то из убитых.

– Зачем тебе эта «пукалка»? – как можно небрежнее поинтересовался Малик, подбирая слова для главного.

– Ты ж знаешь, я предпочитаю ручной пулемёт. А это для сына. Ему уже десять лет, пора становиться воином. Домой вернусь – подарю.

Салман завернул милицейский автомат в попавшуюся под руку тряпку и хищно ухмыльнулся, сверкнув беззубой улыбкой. К своим двадцати восьми годам он успел потерять часть зубов. Заниматься лечением в текущих условиях было негде.

Малик выдержал паузу, собираясь с духом, и, не глядя на Салмана, как об обыденной вещи сказал:

– Я доверяю тебе, знаю, ты всё сделаешь как надо. Сейчас мне нужно уйти на встречу с Ягуаром, он тут в горах недалеко. Всё идет по плану. Мы обсудим дальнейшие действия, и заодно я заберу у него деньги за захват аула. Вернусь быстро.

Юсупов врал и очень боялся, что помощник не поверит ему.

– Разве вы с ним не всё порешали? – сразу насторожился тот.

– В целом тему перетёрли, да. Понимаешь, хочется как можно быстрее принести сюда наше бабло. Чем раньше мы его получим, тем лучше. А то ведь полмиллиона баксов – сумма нешуточная. Как бы не затерялась!

– У тебя есть основания не доверять Ягуару?

– Нет-нет, что ты. Но, думаю, лучше подстраховаться.

– Может, возьмёшь кого-нибудь с собой, мало ли что? – всё не отставал Салман, будто чувствуя ложь.