- Тогда спи и меньше говори, вижу, что не стоит о тебе беспокоиться.

Сильнее ее обнимаю и стараюсь согреть.

- Нет-нет, не отказывай себе в этом удовольствии, - слышу, что улыбается. Но совсем скоро проваливается в беспокойный сон.

Дыхание тяжелое, прерывистое. Вжалась в меня, вцепилась в руку и не отпускает даже во сне.

Я готов на куски разорвать этих уродов за то, что посягнули на наши жизни. Их не ждёт пощада. Загремят за решетку надолго.

Я несколько часов просто сижу и смотрю на лёгкие отблески огня на стене. Девчонка всё ещё слишком горячая. За окном время от времени слышу рычание пса.

Тимур, братишка, надеюсь, что ты не спишь и роешь землю носом. Действуй, парень, я в тебя верю.

Я кои-то веки я рад, что тогда ответил на звонок брата и сообщил ему о том, куда еду.

- Саш, ложись, а я попробую подняться. Нужно дров подбросить в печь.

Девчонка, кажется, меня не слышит. Но сползает. Сворачивается в позу эмбриона и кутается в одеяло.

- Отстань, - вдруг беспокойно отмахивается от кого-то во сне.

Мне ещё хуже от того, что ничем ей помочь не могу. Кое как поднимаюсь, стараясь не обращать внимания на говняное состояние. Печь, почувствовав новую жертву, активно пожирает ее своими пекучими языками. Зато в комнате тепло, и это уже плюс. Как только рассвело, сразу же изучаю обстановку за окном. Сегодня будет солнечный день. В кои-то веки я просто порадовался тому, что жив. Умирать не хочется. И мысли говняные пытаюсь прогнать.

Если бы не псина, попробовал бы вынести окно, оно здесь хлипкое. Но те твари знали, что я могу попытаться свалить отсюда.

Саша начинает кашлять, а я беситься. Боюсь за нее. А ещё больше становится страшно из-за того, что было бы, не приедь я к Власову с проверкой. Эту девчонку похитили, пытались связаться с отцом, а его днём с огнём не сыщешь. Блядь! Нахрена ныряю в говно? Но меня бесит то, что ее могли изнасиловать. И теперь, на фоне случившегося, мои ребра сущая мелочь. Выживу. Когда-то было хуже.

Спустя два часа яростно начал лаять пёс. Я шустро глянул в окно. Вижу того же урода. Тянет сумку. Видимо, хреново идут дела, если что-то из продуктов нам несёт.

- Косой, я тебе говорил, что это затянется. Власова нет.

- Ну, ему же хуже, - хрипит второй голос. - Значит начнем развлекаться с его дочуркой, пока он развлекается где-то.

- Ты идиот?! Я на мокруху не подписывался. Этого бугая и с десятого раза еле уложили. Бежать нам надо.

- Не ссы. Ничо он нам со сломанным ребром не сделает. Мокруху я тебе не предлагаю. Просто поразвлечься.

- Косой, из-за твоей хуйни я на зону ни ногой. Ещё сутки и валим!

- Нудный ты. Телка зачетная, можно было бы и не упускать возможность поиграть.

Залаяла собака, заскрипела дверь.

- Ну чо, касатики? Бабосов нет, а время деньги. Чо делать бум?

- Отпустите девушку, она с высокой температурой.

Я иду к двери и пытаюсь ее открыть, но ее крепко держат.

- Не сдохнет твоя кукла.

- Она может сгореть.

- Вот сука! Косой, вали в машину за аптечкой. А ты, Каримов, не рыпайся. В сумке еда и вода.

Возня, глухой мат и шаги. Терпеливо жду.

Слышу, что второй вернулся.

- Кинули жаропонижающее. Лечи малышку. Дохлая она нам не нужна. Расплатится за нашу милость, когда поправится, своей киской. Последние сутки жду, Каримов. Не будет бабок, начнем с нее.

- Я же вас из-под земли достану, твари!

Мой кулак впечатывается в дверное полотно, но я не чувствую боли.

- Коль закопаем, не достанешь. Ты посговорчивее будь, а то я малой прям сейчас свой градусник вставлю, чтоб не мучилась.

- Я посмотрю, какой ты будешь борзый тет-а-тет со мной на кулаках.

Я слышу пошлое ржание и стук запираемой двери. Подождите, твари, недолго вам дышать свежим воздухом.