Она опустилась на стульчик в углу комнаты, я же по давней привычке сел на подоконник и устремил на неё внимательный взгляд.

– Я осмелилась предположить, что вы неопределённый в жизни юноша, нуждающийся в пристанище и деньгах. И ещё, что кроме самого себя, у вас никого нет, кто мог бы вам помочь.

– Да, этот так, – кивнул я. – Но ведь не это вы пришли обсудить со мной?

– Почему же? – пожала плечами женщина. – Именно это.

– В таком случае, я рискую остаться в эту ночь оскорблённым, униженным и не выспавшимся. А значит, нам лучше закончить этот разговор.

– Какой молодой, а уже дерзкий, – ухмыльнулась администратор. – Тебя хоть как звать-то?

– Тамаш.

– Слава богу, что не Иван. А я Мария Андреевна. Ты не хмурься, я ведь тебе помочь хочу. Ты мне очень понравился. Такой красавец, хоть сейчас на обложку журнала.

Сей комплимент больше насторожил меня, чем обрадовал и я уже приготовился отказаться от её, как мне подсказывала интуиция, противоречивой помощи.

– Эта гостиница принадлежит моему мужу. И, как ты можешь догадаться, я здесь тоже в некотором роде начальница. У нас неделю назад швейцар уволился. Вот мы и подыскиваем на его место симпатичного дисциплинированного молодого человека. Можешь поверить, форма на тебе будет сидеть лучше чем седло на лошади. Работа несложная. Тебе придётся открывать парадную дверь посетителям и выполнять их пустяковые просьбы – относить чемоданы в номер, вызывать такси. Гостиница у нас элитная, можешь надеяться на хорошие чаевые. Не говоря уже о самом жаловании. Оно куда больше, чем у любого пролетария. Жить ты сможешь прямо здесь, в гостинице. У тебя будет свой личный номер. Ну как, согласен?

Моя плачевая ситуация не позволяла мне раздумывать и минуты, ибо вероятность, что в ближайшие сутки мне поступит лучшее предложение о работе, была равна нулю. Мне уже было не столь важно, каков будет размер моего жалованья и будет ли оно вообще. Я просто радовался, что в эту ничего не предвещающую ночь я стал жертвой счастливого случая.

Уже на следующее утро я приступил к своим обязанностям. Мне был выдан строгий синий костюм, белая рубашка, чёрные лаковые туфли. Подойдя в этом одеянии к зеркалу, я увидал высокого, стройного, красивого молодого человека. Но стоило мне осознать, что этот человек – я, как меня охватила непонятная печаль. Я привык подходить под описание, которое давала мне Ирина Викторовна. «Грязный мерзкий цыганёнок», твердила она. Не сомневаюсь, застань она меня в этой дорогой гостинице в этом образе с иголочки, забрала бы назад свои слова.

Работа моя и впрямь оказалась нетрудной, а в каком-то смысле, скучной. Целыми днями я тем и занимался, что с застывшей на лице улыбкой встречал гостей. Одни даже не глядели в мою сторону, словно полагая, что дверь для них открывает ветер, другие наоборот, здоровались со мной, благодарили за оказанную услугу и даже совали в карман пиджака пару копеек на чай. Когда мне приходилось тащить чьи-то тяжёлые чемоданы в номер, я только радовался, что время моё проходит с пользой. Но такое происходило крайне редко. И я стоял по нескольку часов подряд на крыльце гостиницы как манекен на витрине магазина, без движения и без дела. Но, разумеется, мне грех было жаловаться на свою работу. Фактически я и получал деньги за безделье. Другие о такой работе и мечтать не могут. Посмею быть наглым и сделаю уверенное заявление, что некоторые другие в силу своей непривлекательности просто не подходят для такого занятия.

С каждым днём я всё больше привыкал к своей работе и спустя год пребывания в должности швейцара совсем полюбил её.