– Здравствуйте, – произносит мужчина, встав у трибуны, не глядя на слушателей и заметно нервничая. – Что ж… В общем, Земля плоская. Это ясно, да? А мы… Мы – прокляты.

Тон нового проповедника сухой и безучастный.

– Но мы можем спастись. Нужно… Нужно… – Илья пытается подобрать слова, – Нужно верить, что… Земля плоская. Вот. Иначе… Иначе будете как эти. Ну, вы поняли. Оно вам надо? Оно вам не надо. В общем, всё. Всем спасибо. До свидания.

На этих словах мужчина разворачивается и, так и не взглянув на прихожан, уходит в дверь позади себя. Пара-тройка человек тихонечко хлопают, остальные в недоумении переглядываются, пытаясь понять, что это было.

Илья выходит в коридор. Там, съёжившись, потирая ладоши, стоит Толик. Следом за братом входит Денис, слушавший «проповедь» в первом ряду зала.

– Ну, красавец-красавец, – ехидно произносит он, – прям Джим Джонс. Не речь, а песня. Аж за душу берёт.

– Иди в жопу, – раздражённо парирует Илья, расстёгивая балахон и бросая его на пол. – Сам шуруй и выступай, если такой умный.

– Не. Так ездить по ушам только батя умел.

– Ну, вот и молчи.

– Ой, а мне показалось очень неплохо, – влезает в разговор Толик, поднимая одеяние проповедника. – Для первого раза очень даже не дурно. Просто нужно немножечко практики и станете прям как отец Филипп.

Илья бросает презрительный взгляд на откровенно заискивающего мужичка.

– Не могу я так, – говорит старший брат, расстроенным тоном, – на ходу сочинять дребедень про проклятья и апостолов, делая вид, что это охренеть какая мудрая мудрость. Я туда больше не выйду.

– Ну, ладно-ладно, ты так не горячись, – подбадривает младший, – да, первый блин комом. Но как-то же надо этих дурачков в узде держать. Лучше вести толпу, чем ждать пока она тебя растопчет.

– Да знаю я…

– Слушай, – снова говорит Денис, – что делать то будем?

– С чем? – переспрашивает Илья.

– Как с чем?.. С мразью той, которая отца порешила.

– Пока ничего. Пусть наш Комиссар Мегрэ разберётся. Глядишь и нароет чего.

– Ты серьезно? Этот придурок козюльку у себя в носу не найдёт. Спорим, он даже пистолетом пользоваться не умеет.

– Ну, хочешь, сам поищи.

– Что-то ты как-то слишком спокоен.

– В смысле?

– Ну, не знаю. Как будто и не произошло ничего. Как будто никого из близких накануне не замочили. Как будто тебя больше волнует, как с проповедей соскочить.

– А что мне, ходить плакать, волосы на яйцах рвать от горя?

– Ну, сказал бы что-нибудь? А то как батя умер ты, будто и забыл, что человечек был такой?

– Сказать что-нибудь? – Илья становится как никогда серьезным. – Ладно. Старый педофил получил по заслугам. Странно, что этого раньше не случилось. Так тебя устроит?

Челюсть Толика падает на пол от услышанного.

– Ух ты, как заговорил! – вскликивает Денис. – Круто-круто… Так чё, может тогда вообще никого искать и не надо?.. Простим героя?.. Он же такой подвиг совершил! Мир от такого мерзкого человека избавил!

– Не передёргивай! – рычит Илья. – И нечего тут обиженку строить. Ты и сам об отце всё прекрасно знаешь. А падла, что убила его, так или иначе свое получит. Сам лично как свинью выпотрошу.

– Ну-ну… – бурчит себе под нос Денис.

Младший разочарованно смотрит на старшего. Затем, качая головой, медленно уходит. Илья провожает его тяжёлым взглядом.

– Знаете что, – шёпотом обращается к новому проповеднику Толик, – я… я считаю вы правы. По поводу отца. Очень плохой был человек.

– Толик…

– Что, проповедник?

Дистрофик нагибается ещё ниже и, кажется, вот-вот поцелует Илье ботинки.

– Скройся.

Мужчина смотрит на задохлика так, будто собирается вырвать тому сердце. Толик понимает всё с полу слова и, испуганно кивнув, быстрыми шагами убегает из коридора в неизвестном направлении.