В лицо никто и никогда не осмеливался их с Логаном так называть, вместо этого использовали деликатное «Заклинатели», но за глаза бросали оскорбления куда хуже.

– При всем уважении, госпожа Луна, – капитан нехотя поклонился, заложив руки за спину, – раб вашей кузины напал на человека и лишил его жизни. У погибшего была семья: жена и двое детей. Я обязан…

– Уверена, – резко перебила Худа Рэн, довольно грубо хватая Торию за предплечье и подталкивая ее в сторону выхода с площади, – наместник с радостью согласится обеспечить им пожизненное содержание из городской казны. Моя кузина позже лично принесет им извинения, как и ее раб. Если же вы желаете торжества правосудия, то казните того, кто стал причиной всего произошедшего. – Она безжалостно ткнула пальцем в торговца, который мгновенно выронил нож и схватился за сердце, тяжело оперевшись на прилавок и выпучив глаза от страха. – Ему стоило сотню раз подумать, прежде чем дразнить дракона.

– Но… я… я… – проблеял торгаш, переводя затравленный взгляд с Рэн на Худа и обратно. – Я… я… ничего не с… с… сделал… Просто… Просто… – Он запнулся, когда Рэнла передала Торию Логану, а сама подошла вплотную к прилавку.

– Просто ты, гнида, решил, будто чем-то лучше него, да? Будто он человек второго сорта, потому что на нем ошейник? Посмотрела бы я на тебя, жалкое ничтожество, как бы ты радовался, коль оказался бы посажен на цепь и несправедливо лишен свободы за грехи, которых не совершал! – Рэн ударила раскрытой ладонью по прилавку, и тот разломился пополам; товары посыпались наземь. – Драконы – такие же люди, как и мы! И их вины в том, что мир превратился в подобие сточной канавы, нет! А вы все чертовы лицемеры! Вонючие шавки Пустоты, готовые жрать любое дерьмо, что она вам скормит! – Никто не посмел возразить. – За этого неупокоенного я плату не потребую, – обронила Рэн небрежно и уже совершенно спокойно, потом резко развернулась и направилась прочь с площади.

За ней поспешила Тория и Логан, ведущий на цепи Дариза. Народ резво расступался, не желая попасться под руку рассвирепевшей Падальщице. Многие тут видели, как она и ее угрюмый кузен одним махом расправляются с одержимыми, и оказаться на месте последних не хотели.

– Ваши слова можно расценить как измену, госпожа Луна! – крикнул им вдогонку Худ с надменной ухмылкой, полной ненависти.

– Так нажалуйся начальству, капитан! С радостью предстану перед нашей достопочтенной Императрицей и повторю ей все это в лицо! – бросила Рэн, даже не обернувшись.

Конечно, Худ не пожаловался. Быть растерзанными одержимыми не хотелось никому. И пока Падальщики защищали Плерфаст – небольшой город, расположившийся на побережье Жаркого моря, – всем было плевать, какими словами поносят они Пустоту, которая велела именовать себя Императрицей Скрытого мира. Местные и в глаза-то ее не видели. Здесь, в королевстве Круншор, раскинувшемся в Тихих землях по соседству с Схаиатом, никого не волновало, что происходит за морем на других континентах. Даже наместники из Неверных, назначенные на должности самой Пустотой, нечасто вспоминали о своей госпоже. Когда-то она обещала им новый мир, в котором они будут королями, плескающимися в славе и любви подданных, освободителями, принесшими равенство и победившими зарвавшихся драконов. Но вместо этого их величали тиранами, гнусными захватчиками. А обещанная беспечная жизнь превратилась в беспрестанную борьбу за выживание, где приходилось существовать рядом с мертвыми, строить стены вокруг поселений, бороться с нечистью, которая то и дело пробивала бреши в защитных сооружениях, и молиться о том, чтобы люди в черных масках не покинули город.