Человек обретает самобытную личность в той степени, в которой он находит свое место в общей картине созидания среди хаоса. Поэтому раскрытие своего призвания – дело необходимое (не столько в смысле понимания, сколько в смысле осуществления). Из тайны жизни мы извлекаем тайну своей судьбы, хотя она и не перестает оставаться тайной.

Представление о времени составляет один из механизмов нашего сознания. Но вместе с тем человеку свойственна догадка о вечностной природе существования. Способность ориентироваться и в первой системе представлений (важной житейски) и во второй (более глубинной) необходима для понимания соотносительной ценности явлений.

Чувством социальности можно назвать ту связь с другими людьми, которую отдельный человек ощущает и переживает в своем внутреннем мире. Эта связующая нить скорее является канатом, свитым из многих разных нитей. Нас связывают и традиции рационального мышления (наука), и воздействие искусства, и соединительная сила религиозной культуры, и многое другое.

Особое значение для нас имеет и собственно социальность – восприятие общества, отношение к его устроению и к своей роли в нем. Главный парадокс социальной жизни человечества заключен в том, что определяют ее устроение обычно люди с невысокой внутренней культурой, привнося в организацию общества свой внутренний хаос. Люди же внутренне развитые или избегают социального лидерства, или их оттесняют менее разборчивые соперники. Решать этот парадокс могут лишь люди с сильным социальным призванием и высокой внутренней культурой.

Наука, систематизирующая наблюдения и строящая теории, представляет собой рациональное мышление человечества. Каждый из нас пользуется наукой не только в виде ее технологических достижений, но и в виде полученных через нее сведений об окружающем мире. Но абсолютизация науки как основного источника знаний приводит к ложному состоянию души или общества. Наука имеет для человека большое значение как инструмент упорядочивания. Забота психософии – не допускать впадения в гипноз от сверкания этого инструмента.

Все границы человеческого знания выходят к безграничным владениям тайны. Поэтому к науке, собирающей рациональное знание, примыкает «паранаука», собирающая то знание, которое науке пока освоить не по силам. Знание, фиксируемое паранаукой, более зыбко и расплывчато, чем научное знание, но зато относится иногда к особенно важным для человека обстоятельствам жизни. Пользоваться паранаучным знанием приходится осторожно, но пренебрегать им никак нельзя.

Пути постижения жизни, прокладываемые искусством, необходимы ищущему человеку. Спектр возможностей усвоения здесь куда шире, чем в науке, и для психисофии естественно всячески обращаться к этой магической сфере. Впрочем, абсолютизация искусства так же не сулит ничего хорошего, как и абсолютизация науки.

Внутреннее чувство веры у человека выводит его не только на определенный круг переживаний, но и на ощущение единства с теми, кому знакомы схожие переживания. Особая сила религии состоит в том, что она соединяет людей в отношении к главным проблемам бытия. Поэтому атеизм бессмыслен как чисто разрушительное начало. Что касается различий между веручениями, они причиняют тем больше беспокойства человеку, чем ниже уровень его внутренней культуры. По мере развития души духовные постижения сближают верующих людей, даже если они идут разными путями.