Шеф поглядел на него, на меня и, не заходя, поинтересовался:

– Вы в порядке?

– В полном. Завтра буду как огурчик. Спасибо.

– Я пошел? – спросил Буров, и шеф кивнул.

– Погоди, я тоже. До завтра, Наташа.

– До свидания, – покивала я закрывшейся двери. Похоже, Глеб тоже пытается пресечь слухи… слухи о чем? О том, как я вчера славно надралась? Это же бабам полагается тащить и обихаживать перебравших мужиков, а тут – нате вам! Еще подумает, я алкашка… Или алкаши не болеют?

Прискакала Катька – самая оптимистичная из моих подруг. Из тех, у кого стакан всегда “наполовину полон”. Помахала передо мной пачкой таблеток.

– Звоню на работу, говорят, болеешь, а у тебя же, я знаю, ничего, кроме анальгина… Что, ноги промочила?

– Скорее уж горло… Кофе будешь? Свежий, Буров только что сварил.

– Ого, вы опять?.. – Катька с удовольствием плюхнулась на табурет, сверкая карими глазищами. Этакий живчик весом с центнер. Может, и мне набрать пуд-другой? Стану заядлой оптимисткой… Хотя нет, тогда встанет проблема похудания.

– Никаких “опять”, сколько раз тебе говорить!

– Ну нет, так нет, – мирно согласилась Катерина. – А как у тебя с Олегом?

– Каким?

– Ну, каким-каким… мы тебя у Витьки знакомили. Он еще с Сашкой был. Ну, черненький такой… Адрес у тебя спрашивал.

Я, сморщившись, напряженно смотрела на подругу. Тряхнула головой, сказала печально:

– Не помню. Точно он сказал – надо брать тайм-аут!

– Кто сказал? Олег?

– Да какой Олег?

– Ну черненький!

– Это что, у него фамилия такая? Отстань! Это начальник.

– Что – начальник?

– Сказал.

Катька вытаращилась на меня.

– А какое ему дело до твоей личной жизни?

– Не знаю, – со вздохом признала я. – Наверное, никакого.

– Ну-ка, ну-ка… Колись, подруга, что там у тебя еще за начальник?

Я послушно раскололась. В моем пересказе все звучало еще нелепее, чем было. Катька молча смотрела на меня. Темные ее брови стояли восторженным “домиком”.

– Значит, так, – торжественно начала она. – Поправь меня, если я ошибаюсь. Первое – ведет тебя в кино. Второе – знакомит с мамой. Третье – укладывает тебя в постель. Немного не тот порядок, к которому мы с тобой привыкли, но все традиции соблюдены.

Я фыркнула:

– Отвали! Еще кофе будешь?

– Я-то думала, у тебя начальник какой-то старый пердун, а тут… Сколько ему лет, говоришь?

Я пожала плечами.

– До сорока…

– Не женат? И не был?

Я честно поднапрягла память.

– Буров разведен, и этот, вроде, тоже. Ну да, кто-то говорил, у него сын-подросток… Воскресный папаша.

– Вот! – Катька опять задрала бровь и палец. – Порядочный! О ребенке заботится!

– А неча было разводиться!

– Тьфу на тебя! Мало ли какие ситуации… И вообще, из кого в нашем с тобой почтенном возрасте ты собираешься выбирать? Алкаш тебе нужен? А хронический холостяк? Знаем-знаем, проходили! Остаются вдовцы и разведенные. Жены, сама понимаешь, как мухи не мрут, скорее, наоборот, мужик пошел хилый. Опять же войны, целый косяк в “голубизну” подался… И что нам остается? А? А ты еще нос воротишь от нормального, свободного, буквально готового мужика!

– Да ничего я не ворочу! – озлилась я. – Чего воротить-то? То есть, от чего?.. Тьфу, Катька, отстань! Вечно ты все напридумываешь…

– Как, говоришь, его зовут? – спросила Катька, не обращая на меня внимания.

– Глеб.

– Гле-еб… – с мечтательным придыхом протянула Катька. – И где он только такое имя взял?

– Мама с папой дали. Ну, Катька!

Она в изумлении воззрилась на меня.

– Нет, ты погляди – ей мужик буквально на тарелочке с голубой каемочкой, а она выкобенивается! И какой мужик!

– Да ты его в глаза не видела!

– Правильно, – мгновенно согласилась Катька. – Я на днях собиралась приехать к тебе на работу…