В той жизни я никто, даже если я занимаю положение в обществе и имею деньги. В той жизни меня ничто не трогает. Какие-то женщины, бессмысленно проходят через мою постель. Какие-то люди суетятся вокруг меня. Ничто меня не волнует по-настоящему в той зимней жизни.

Но вот наступает сезон, я надеваю свой прожженный камуфляж и привычные берцы[9]. Я на тропе войны. Я силен, хитер и многие опасности подстерегают меня в лесу. Я знаю, как справиться с ними, как не подорваться на мине или снаряде. Я знаю, как не заблудиться, уберечься от змей, диких животных и лихих людей. Я иду им навстречу с веселой злостью.

А вечером после удачного окончания дня, сидя у костра в одиночку или с друзьями, я с удовольствием осознаю, что сегодня я победил. Победил даже если не нашел никаких стоящих находок. Даже если не поднял ни одного павшего бойца.

Да, да не удивляйтесь. Это ощущение победы приходит уже от того например, что сегодня ты прошел по полям и лесам десять километров, перевернул горы земли. А теперь сидишь бодрячком у костра в лесных дебрях, держишь карабин на коленях, пьешь водку и сам черт тебе не брат. Чувствуешь себя этаким партизаном – героем.

Вы те, кто проводит свой отпуск на курортах в теплых странах, можете называть меня ненормальным «выживальщиком», тратящим свое время и деньги неизвестно на что. Но попробуйте сами сделать то, что я сделал за сегодняшний день, тогда посмотрим, на что вы годитесь.

Это все конечно лирика. Немаловажную роль в нашем вредном деле играют находки. Куда же без них. Материальный интерес присутствует всегда, как ни крути. Только вот интерес этот не всегда измеряется деньгами. Почти каждый копатель, как правило, еще страстный коллекционер какого – либо военного антиквариата.

Один собирает котелки всех стран – участниц второй мировой войны. Собирает скрупулезно, изучая каждое клеймо, пытаясь разобраться, что оно означает. Другой, например, собирает ложки или каски. В большинстве своем такие коллекционеры досконально знают предмет коллекционирования, и найденная крышка от котелка с неизвестной доселе маркировкой вызывает у них экстаз больший, чем предложение жениться на красавице – миллионерше. Они готовы обсуждать все нюансы новой находки до тех пор, пока не выяснят о ней все. Коллекции их, как правило, обширны и отлично систематизированы. Только вот интересны эти коллекции очень узкому кругу знатоков, отчего менее ценными они не становятся.

Иные готовы собирать все, что связано с войной. Это в основном начинающие копатели. Они тащат в дом любое имеющее отношение к войне железо и вскоре уже сами не помнят, откуда что взялось. При этом смело раскручивают неразорвавшиеся снаряды и прочие взрывоопасные предметы, чувствуя себя настоящими саперами, если конечно остаются в живых. Переболев этой «железной болезнью», не потеряв при этом ни рук, ни ног, ни головы, они начинают внимать мольбам родных и большую часть находок оказавшихся откровенным хламом, выбрасывают. После этого, у них возникает желание остановиться на какой – либо одной теме. Главное здесь не уйти из реальности.

Есть еще откровенные барыги, которые копают только то и только там, где можно найти что-то ценное и продать это что-то, желательно подороже. Такие люди попадаются среди нас. Они не гнушаются золотыми коронками из зубов погибших, лишь бы их можно было выгодно сбыть. Они увольняются с работы и уезжают в деревню. Живут только раскопками, продажей копаного железа и ничем другим. Их можно узнать по лихорадочному блеску в глазах, согбенной спине и грязным, скрюченным пальцам рук, сжимающим лопату. Копают они в тех местах, где не ступала нога человека.