– Да, порой накатывает… – Вадим медленно вытянул сигарету из пачки в нагрудном кармане, стал разминать. – Поправь меня, если я в чем-то ошибаюсь. От кого мог узнать резидент, что я прибыл в Гвадалар, чтобы выявить крота? Первое, что приходит в голову: от самого крота. Эта личность многое знает и отнюдь не дурная. Резиденту известен не только факт моего прибытия, но и мое лицо. Общается ли крот непосредственно с господином Гриффином или контактирует с его доверенными лицами – вообще не важно. Важно то, что резидент знает, кто крот. Это так, согласен?

– На все сто, – подтвердил Сотников. – Иначе как-то тупо. А ты это к чему?

– Думаю, сообщение о моем появлении, адресованное Гриффину, было у крота последним. Во всяком случае, на какое-то время. Он больше не будет контактировать со своими работодателями, передавать информацию – чтобы себя не выдать. Переходит в спящий режим. Теперь он образцовый советский дипломат. И что-то мне подсказывает, что раскрыть мы его не сможем. Как, Виталик? Всю компанию в подвал и пытать до потери сознания? Глупо. Мы даже точно не уверены, что крот входит в очерченный нами круг. Работу в данном направлении, конечно, будем продолжать, надеясь на чудо. Но есть еще один вариант: зайти с другой стороны. Через резидента, понимаешь?

– Не совсем, – признался Виталик. – Опоишь его паленым ромом – и он все скажет? Похищение в масках, пыточная камера…

– Да иди ты, – рассердился Вадим. – Не знаю, понятия не имею. Но мысль интересная. Подумать надо.

– Сейчас будешь думать? – Виталик нетерпеливо посмотрел на часы. – Хватит на сегодня, а, Вадим? Голова уже пухнет. Есть недостойная мыслишка сбегать на море…

– Ладно, иди. – Вадим отмахнулся.

Оставшись один, он прошелся по тротуару, покурил, стал мурлыкать под нос: «Крокодилы, пальмы, баобабы-бабы-бабы – и жена французского посла…»

– Вадим Георгиевич, если не ошибаюсь? – прозвучал сзади голос. Человек говорил с характерным для прибалтов акцентом. Он повернулся, доброжелательно улыбаясь. Товарищ Ульманис подкрался незаметно, что было похвально для его роста и комплекции. Никакой формальности – парусиновые штаны, льняная рубашка с расстегнутым воротом, на шею наброшено скрученное полотенце. Он смотрел на соотечественника с какой-то смесью робости и любопытства.

– Роберт Янович?

– О, у вас прекрасная память. Не отвлекаю? Вас просили зайти в административно-хозяйственный отдел к Виктору Павловичу. Вот, собственно, и все, что хотел вам сказать. Приятного вечера… – Создалось ощущение, что он хочет добавить «товарищ майор», но не позволила дипломатическая сдержанность.

– Благодарю вас, – кивнул Вадим. – Обязательно зайду к Виктору Павловичу. Собрались на море, Роберт Янович?

– Привычка, – развел руками дипломат. – Рабочий день окончен, надо бежать. Вам тоже рекомендую. После дневного зноя это именно то, что помогает сохранить стойкость и работоспособность. Пляж Эль-Табано – вполне уютное и безопасное местечко. Восемь минут ходьбы, и вы в спасительной прохладе. На пляже есть все для комфортного отдыха. Даже спасатели. Большую часть времени они, конечно, спят, но ничего страшного – спуск в воду пологий, глубина начинается только у буйков, утонуть непросто. Всего доброго, Вадим Георгиевич, не хочу отнимать ваше время.

Ульманис уходил прочь, делая отмашку рукой. Вадим задумчиво смотрел ему в спину. Из проходной выскочил Виталик Сотников, пристроился в хвост начальнику отдел печати. Сотрудник был полностью экипирован: сумка, полотенце, шлепанцы на босую ногу. Виталик не оборачивался. «Шли бы вы лесом, товарищ майор, – выразительно говорила спина. – Делу время, потехе час, и этот час хрен отнимешь!» Видимо, следовало присоединиться к коллегам. Фанатом пляжного отдыха майор не был, но игнорировать такой фактор, как море под боком, было по меньшей мере глупо. Но не сегодня. Он выбросил глупости из головы и зашагал к турникету, охраняемому офицерами в штатском…