– Ничего подобного! Я сама зарабатываю и буду в состоянии оплатить поездку. Если, конечно, найду здесь работу.

– Ну прости, принцесса. Я просто подумал… я же не знал, а все твои приятели с виду очень обеспеченные. Я немало таких видел в Мичигане. Все они были из Гросс-Пойнта, Скоттсдейла или еще откуда-нибудь, все едино.

Кейт кивнула. Ей не хотелось с ним спорить. Она просто не хотела, чтобы ее причисляли к этим ребятам. Она все понимала и не возмущалась, когда ее ассоциировали с ними, но их образ жизни ей не нравился. Все достижимое уже достигнуто. Ни трудностей, ни тревог, ни борьбы. Они получили все сразу. Может быть, Кейт и не стала исключением, но, по крайней мере, она отдавала себе в этом отчет.

– И как же ты зарабатываешь? – Он снова смеялся над ней, и Кейт наконец рассердило такое отношение.

– Я модель.

– Вот как? Позируешь для журналов? – Его немало удивило это заявление. Конечно, внешность Кейт была самая подходящая, но он решил, что она вообще нигде не работает. И тут вдруг – модель. Неплохая подработка, есть чем гордиться. Он снова посмотрел на Кейт, и ее взгляд стал мягче.

– Много чем занимаюсь. Прошлым летом заключила контракт. Обычно меня просто зовут на модные показы в магазины вроде «I. Magnin», знаешь такой, в Саксе. Обидно приезжать в город только ради этого, но платят хорошо, и можно не зависеть от родителей. Порой бывает весело.

Он представил, как она идет по подиуму – тоненький молодой олененок в пятисотдолларовом платье. Или, может быть, она демонстрирует не такие вещи. Хотя на ней что угодно будет смотреться изумительно. Том мало что знал о моде, но тут угадал.

– Значит, вот чем ты хочешь заняться в Европе, когда закончишь колледж? Модельным бизнесом? – Он смотрел на нее с интересом, по-прежнему держа теплую руку у нее на плече. Кейт было с ним уютно.

– Только под угрозой голодной смерти. Я хочу совсем другого.

– Чего же?

Он притянул ее ближе. Он казался ей взрослым и в то же время ровесником. И впервые в жизни ей захотелось заняться любовью. Глупо, конечно. Она была невинна, она совсем его не знала, но он стал бы идеальным первым мужчиной. Такой чуткий, такой понимающий – иначе она и представить его не могла.

– Ну же, Кейт, что ты будешь делать в Европе?

Услышав дразнящие нотки в его голосе, она не смогла сдержать улыбку. Ей всегда хотелось старшего брата, который вот так бы с ней разговаривал.

– Не знаю. Может быть, в газете работать. Или в журнале. Стать репортером, скажем, в Париже или в Риме.

Рассказывая это, она вся светилась. Он взъерошил ей волосы.

– Слушай, детка, а чем тебе не угодил модельный бизнес? Можно хорошо устроиться и жить как королева. Зачем тебе все эти репортажи о пожарах и убийствах? А если уж работать в газете, так можно и здесь.

– У папы случится нервный срыв. – Она хихикнула.

– Как я его понимаю. – Он привлек ее к себе еще ближе, словно стараясь защитить от неведомого зла.

– Ну ты и зануда, Том Харпер. Я – классно пишу, и репортер из меня выйдет что надо.

– Ты классно пишешь? Кто тебе такое сказал?

– Я! И еще я когда-нибудь напишу книгу.

Черт, проболталась! Она замолчала и отвела взгляд.

– Ты всерьез это задумала, Кейт? – Его голос был нежен, как утренний туман, и она кивнула. – Значит, напишешь.

Он был с ней мягок, он не хотел рушить девичьи мечты.

– Я тоже когда-то хотел написать книгу, но оставил эту затею.

– А почему? – спросила она взволнованно, и Тому с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица. Ему нравилась эмоциональность Кейт.

– Потому что из меня паршивый писатель. Может, ты за меня напишешь?

Они немного посидели в тишине, глядя на море, наслаждаясь легким ночным бризом. Он накинул ей на плечи парку, и они тесно прижались друг к другу – совсем одни на пустынном пляже. Прошла целая вечность, прежде чем Том нарушил тишину: