– В чем работа твоя?

– В кафе на автостанции мне пацан нужен. Крепкий, нетрусливый. Где надо – быть вышибалой, ящики с товаром поворочать, воды принести… Короче, жить, сторожить и служить на совесть. За это – жилье, рубон и бабло… Синявки там ошиваются – тебе секс бесплатно…

Забавно произнёс он это слово, протяжно и уважительно.

Сейфула почесал кожу за ухом – раздумчиво.

– Почему я?

– Выбора нет, а человек нужен. Не приживешься – уйдешь. А я, может, к тому времени найду подходящего. Хотя не пойму, чем тебе у меня может не понравиться?

– Не обманешь, насчет зарплаты?

– А смысл? Сотню-другую сэкономить и нажить себе зека врагом?

– Это верно – я обид не прощаю.

– Ну так что – по рукам, Сейфула? Для меня ты человек по всем статьям подходящий. Может, и корешами станем. Я преданных людей ценю.

Мужчины смежили ладони, вглядываясь друг другу в глаза.

– Прям сейчас и поедем?

– Да. А что тянуть? До темна введу тебя в курс дела и хоть сегодня дома заночую.

– Что, сильный бардак у вас тут ночами?

– Не то слово! Таксопарк рядом. Таксисты, бывает, свои непонятки выясняют… Которые из дальнобоев, те тоже хороши, краёв не видят… Клиенты бывают скандальные. Но ты ж не из робких.

– Да.

– И силенкой не обижен.

– Подковы гну.

– Постарайся только до смерти никого не воспитывать – так, к порядку призвать, приструнить, если что… – Ираклий усмехнулся, показал зубы: как не странно, ни одной коронки. – Главное, чтобы не смотались, нерасплатившись.

– Ствол дашь? – дерзко, посмотрев в непроницаемые глаза под набрякшими веками, спросил Сейфула.

Ираклий встал. Штиблеты, модные, на толстой подошве, с рантом – похоже, сшитые на заказ, заставили чуть прогнуться доски пола. Сделал два больших шага в сторону прихожей, где висела его кожанка, и оттуда бросил небрежно, но твёрдо:

– В каморке охранника под матрасом обрез припрятан – но это на крайний случай.

Какое-то время после ухода Ираклия Сейфула ещё сидел на топчане, бессмысленно уставившись на пустой табурет с кружками древесный сучков. Странный гость, казалось, придавил его к месту, гирей повис на ногах – не давал встать. Стряхнув наваждение, он поднялся, обулся и через сени вышел во двор.

Ираклия уже след простыл. Дед курил папироску, присев на край старой лавочки у заборчика. Улица спускалась вниз, петляя, поблёскивая лужами меж щебнёвых промоин.

Не оборачиваясь, дед сообщил:

– Чортов тупик это, парень. Такое вот место. Богом забытое.

Совсем не география интересовала Сейфулу. Он требовательно коснулся рукава старого ватника.

– Это зять твой? Он кто – грызун или хачик?

Старик снова издал свой неповторимый смешок – будто грецкий орех расколол:

– А он сам не знает. Отец – из грузинских князьёв, большой человек в Тбилиси был. Мать – цыганка.

– Цыганка? – ещё больше удивился Сейфула.

– Чистой воды. Красивая была, карточку показывал.

– А по-русски…

– Он с детства в Москве у бабки жил. Учился там, дочку мою встретил, женился… В министерстве работал. Ты бы тоже по-нашему так выучился говорить.

Сейфула хмыкнул. Расспрашивать, каким бесом старик, имея дочку в Москве, оказался тут, или как министерский деятель перелетел с московского Олимпа в это захолустье не хотелось.

Старик, сурово посмотрев на Сейфулу, проговорил:

– Ты ему не ври только, парень. Не любит он этого. Иди, в машину садись – Ираклий сейчас выйдет.

Белая иномарка стояла перед домом.

Кашапов сел на переднее пассажирское кресло – заднее сидение было забито коробками из картона. Ждал неожиданного своего работодателя, поглядывая на него, о чем-то толковавшего со стариком во дворе.

Вчерашний зек был беспокоен и возбужден – пот даже выступил на лбу. Блуждающий взгляд его перебегал с одного лица на другое. Ох, не нравилось ему все это – ох, не нравилось. Хотя в обещаниях владельца придорожного кафе было много прелестного и романтичного – место бойкое на трассе, дармовые выпивка с закуской, путаны бесплатные… Но было что-то в глазах и говоре Ираклия недосказанное, настораживающее… даже пугающее. С запоздалым сожалением он сейчас признавал, что зря согласился – надо было к Гаврику ехать.