А давайте теперь вернёмся в реальность. Нам, как бы, надо бежать поскорее вниз на парковку, а не стоять здесь и смотреть, как странный дед застрял в воображаемом ящике. Дурдом какой-то. Я точно не сплю? Если нет, то уже серьезно пора узнавать номер психушки.

– Мэр, нам надо уходить.

– Да, но скажи же, он крутой, – не сводя глаз с пожилого мужчины, отвечала мне Мэр.

Я же просверлила её взглядом, и, видимо, она это почувствовала, потому что сразу опомнилась.

– Чёрт, точно! Пошли.

Когда мы направились к выходу, старик остановил Мэр, положив руку ей на плечо. Она с вопросительным выражением лица повернулась в его сторону, будто ждала, что он выкинет какой-нибудь «фокус». Но он лишь протянул ей конфетку. Она посмотрела на неё, а затем улыбнулась и приняла её.

– Спасибо, – поблагодарила она с лицом, выражающим противоречие её чувств.

Старик по-театральному поклонился ей, а затем посмотрел на меня. И лицо у него стало такое, будто он что-то забыл, но тот час же вспомнил (так обычно делают клоуны в цирке). Дедушка порылся в широких штанах и достал оттуда очередную конфету, но она была уже больше предыдущей. Я же от растерянности не совсем поняла его добрый жест, но также приняла сладость и просто кивнула.

Выйдя из квартиры старика-мима, мы направились в сторону общих балконов, бежать вниз восемнадцать или семнадцать этажей.

– И что это вообще, блин, такое было? – запихивая конфету во внутренний карман куртки, спросила я.

– Милый дедушка, которому явно скучно одному дома, – ответила Мэри, жуя подаренную сладость и запихивая фантик в карман куртки.

– Тебе не кажется, что это было не совсем разумно – останавливаться и смотреть на него?

– Да ладно, он всё равно заметил, как я пробегала мимо, тут либо надо было уже бежать, либо остановиться и посмотреть, что будет дальше.

– Интересно, что ты выбрала второй вариант. Кстати о беге, ты уверена, что на балконах еще нет этих парней?

– Да, потому что двери до десятого этажа закрыты, а я не думаю, что они будут проверять все двадцать дверей, ибо уже на 3—5 забьют на это дело.

– Надеюсь, что так и будет. А как мы собираемся спуститься до парковки по балкону, если на первых этаж всё закрыто?

– А вот тут придется уже импровизировать.

Чудненько.

Мы вышли на балкон, и в лицо ударил прохладный ветерок с набережной. Всё бы хорошо, да только эти лоджии видны насквозь, то есть если мы будем спускаться вниз, и кто-то из амбалов будет проходить по коридору, то ему не составит труда заметить двух девчонок, которых у него задание найти. Хотя снизу всё-таки окна украшены витражами и вероятность того, что нас не заметят, всё-таки есть. Но, с другой стороны, не на лифте же спускаться и не прыгать же нам с восемнадцатого этажа (всё-таки не семнадцатый) в воду. Пониже спустимся, и можно будет уже подумать об это идее.

Спустя три этажа в коридорах пока что еще никого не было видно. И последующие пять тоже дались практически легко, правда, мы уже немного начали уставать, и ноги стали болеть (боюсь представить, как всё будет болеть завтра). А вот начиная с девятого этажа всё пошло немного не так, как хотелось бы, потому что в коридоре уже стояли два парня с пушками. Вот же дичь! Надеюсь, у них всё же нет приказа: расстрелять на месте, – и Матвеев собственноручно захочет решить проблему в виде моей персоны. Хотя не знаю, что хуже.

Мы с Мэр остановились между девятым и десятым этажами, чтобы собраться с мыслями, что делать дальше.

– Отлично, что делать будем теперь? – шёпотом спросила я, хотя эти ребята всё равно нас не услышат отсюда.

– Значит так, как я поняла: на остальных этажах в коридорах точно такая же картина, и поэтому трудно будет пройти незамеченным, – ответила девушка, переводя дыхание, – но, с другой стороны, двери всё равно закрыты. Хотя, возможно, они отключили автоматические замки от этих балконов. И тогда… Чёрт! Я совсем об этом не подумала.