Хотя рука покровителя союза была не очень большой, она все же поглотила ладошку шестилетней Леры. Девочка ощутила себя под полной защитой этого существа.

Они вместе покинули комнату-питтум землянки. По уже знакомому овальному коридору контакт-мастер и девочка проследовали до следующей каймы дверей. Через нее попали в другой коридор, приведший их к светящемуся тусклым молочно-белым светом овалу, выходу из ваиира.

Едва покинув корабль, они оказались в круглом зале. Неведомая землянке сила подхватила их, не дав упасть на пол зала, и переправила прибывших к широким дверям в притолочной зоне.

Эрри отпустил руку Леры, и теперь она свободно парила вслед за ним по узкому сводчатому коридору. В стенах периодически появлялись каемки дверей и странные треугольные углубления бледно-желтого цвета. Они резко контрастировали на фоне отливающих синим, серебристых стен.

Покровитель остановился, когда Лера сообщила вдруг, что ей скучно. Эрри проницательным взглядом посмотрел на нее, поправил сенсор в ее носу, взял за руку и, потянув, пошел дальше. Коридор по спиральной траектории уходил все дальше и дальше, все ниже и ниже. Наконец гуманоид свернул в одну из дверей, и они попали в другой круглый зал.

На них уставились несколько десятков пар черных глаз. Контакт-мастер замешкался, но быстро нашелся, что-то проскрипел недоумевающим соплеменникам и утянул за собой девочку.

Они снова оказались в коридоре. Эффри-и неторопливо возвращался обратно. Лера за те несколько секунд, что они были в зале, успела заметить среди уже знакомых серых инопланетян, других, высоких и светловолосых.

– Кто они? – спросила девочка у покровителя.

– Кого ты имеешь в виду, человек Лирра? – недоуменно прочирикал гуманоид.

– Те светловолосые люди в зале.

– А, это не люди, это горкари. Лирра, тебе не следует про них пока много знать.

– Почему? Почему не люди? Мы, что ваши рабы? – зачирикала испуганно землянка.

– Нет, у высокоразвитых не бывает рабов! Это просто горкари.

– Кто?

– Горкари. Малоразвитая раса отроков рукава Ориона, скорее перезревшая даже. Когда-то их солнце потухло. Тогда горкари еще не достигли стадии межзвездных полетов и начали вырождаться. Мы слишком поздно узнали об их существовании. Когда первые арраваииры экспедиции эффри-и и тарру совершили посадку в их родном мире, горкари уже безвозвратно деградировали. Теперь они как машины, словно роботы выполняют команды, не питаются, не спят. Все время бодрствуют. Их сила – это свет. Искусственный свет или естественный, без разницы. За тысячелетия без солнца в них остались лишь крохотные кусочки прошлых знаний и силы их расы. Они слишком долго жили в темноте и холоде. Теперь они никак не могут отогреться. Они по-сути слепы, но их сила в этом. Их особый орган, выработанное чувство за те тысячелетия темного одиночества позволяет им легко общаться с нами и с другими себе подобными. С помощью этого особого органа горкари легко находят других разумных существ.

Эрри посмотрел на Леру. Приоткрыв рот, девочка завороженно слушала его. Они так и продолжили беседу, остановившись посреди коридора.

– Рассказывай еще! – воскликнула Валерия, заметив, что покровитель замолчал.

Его чириканье вновь возбудило интерес в глазах девочки.

– Живут горкари около сорока стандартных лет. Умирая, каждый из них оставляет внутри себя яйцеклетку-сомату в эластичной оболочке с полностью сформировавшимся соплеменником внутри. Из нее ровно через двадцать часов после смерти взрослой особи горкари появляется детеныш. За двенадцать дней он становится полной копией своего родителя. И живет следующие сорок лет. У них нет различий в полах. Они очень похожи внешне на вас, людей. И это тоже не случайность, еще нет твердых мысленных позиций, но возможно у вас были одни прародители. Мы сделали много опытов с ними и твоими соплеменниками. Получилось так, что горкари усвоили генную информацию землян и теперь потихоньку возрождаются. Возможно, нам удастся вернуть их расу в мир Млечного пути. У них уже появляются первые собственные мысли. Когда мы открыли их, с того момента прошло уже шесть тысячелетий, тогда их было семнадцать миллионов. Сейчас их семнадцать миллионов.