Они оставили меня и пошли за травой, я стал накрывать землю вокруг деревьев, сидя на небольшом жмутке травы и ерзая от дерева к дереву, потому что приседать и вставать мне было тяжело. Солнце обжигало землю, вокруг был песок. Из-за того что на нем ничего не росло, он сильно утрамбовался. Как только я остался один, я опять стал думать о школе. В этот раз все не казалось так трагично и раздражающе. Я успокаивал себя разными мыслями. С одной стороны мы были в чем-то похожи с этими ребятами. Я не хотел общаться с ними, они со мной, это было похоже на поведение баранов. С другой стороны, бараны – это животные, а значит, их надо приручать. И если они меня приручать не собирались, то значит, я должен приручить их. Я обкрутил вокруг очередного дерева траву, там мне попались семена. Я вытрусил их из семенной коробочки на ладонь и стал рассматривать. Маленькие, черные, не больше миллиметра. Из них вырастала целая сеть длинных отростков, не меньше метра длиной. На этих отростках были еще отростки покороче, а на вторых еще короче. Все отростки были густо покрыты мелкими листьями и цветочками. Миллиметровое семечко увеличилось в миллионы раз на плодородной почве, которую ему оставили предшественники. На пустой земле семечко расти не хотело.

– Медленно работаешь, – услышал я Верин голос.

Я обернулся. Они принесли по большому мешку полусухой травы.

– Кажется, собирается дождь, – посмотрел я на небо.

– Полчаса у нес еще есть, – высыпала мама содержимое мешков. – Остальное придавим камнями, чтобы не разлетелось.

Дождь пошел, когда мы уже заходили через калитку. Папа колдовал над ужином в беседке.

– А вот и мои борцы с выветриванием явились. Как успехи? – говорил папа, жуя зелень.

– Мы вызвали дождь, – ответила Вера, моя руки.

– Я знал, что это вы.

Мы сели и тут же принялись за еду. На улице стало приятно прохладно. Пахло дождем. Дождь был мелкий, медленный, убаюкивающий, явно на всю ночь. Под каплями тихо шелестела листва. Все сидели молча, но перед десертом папа спросил меня:

– Ты думал, как будешь привлекать внимание?

– Нет, – тяжело вздохнул я.

– Колокольчики, ушки кролика, малиновый костюм?

– Нет.

– Другие идеи?

– Нет у меня идей. Я им не авторитет и не томная дева, чтобы привлекать внимание.

– Маша, что мы сделали с нашим сыном? – посмотрел папа на маму.

– А что с ним? – удивилась она.

– Он не ценит себя.

– Да? А по-моему, он не хочет заниматься тем, чем занимается сейчас.

– В смысле, не хочет?

– Это ты нам объясни, ты же специалист по вопросам желаний.

– Чтобы что-то захотеть, надо что-то увидеть. Желания не возникают сами по себе, они возникают относительно чего-то. Это одна из форм мотивационного состояния.

– Угу, – посмотрела мама на папу и перевела взгляд на меня. – Как там с примерами обучающего процесса в институте? – спросила она.

– На следующей неделе я иду на открытый урок. Наверное, там я увижу то, что меня замотивирует.

– Тебя не может замотивировать один открытый урок, – запротестовал папа, – то, что ты увидишь на уроке – это капля в море. Замотивировать может только конечный результат.

– Но ваш учитель – это ведь конечный результат? – посмотрел я на отца.

– Да, – запнулся он и задумался ненадолго, – но тебе придется познакомиться с ним и узнать его понимание работы, иначе ты увидишь, как вытачивают гайку, но не увидишь машину в полной сборке.

– Спасибо за яркий пример, – посмотрел я устало на папу.

– Не за что, – довольно кивнул он.

На некоторое время дома установилось стандартное спокойствие. Все были заняты своими делами. Даже когда приходила Саша, разговоров не было. Мы сидели за столом в беседке и во время ужина просто указывали пальцем, если надо что-то подать или тянули руку, чтобы попросить прибор. Все друг друга понимали без слов. Все были заняты своими мыслями. Кое-кто сидел, уткнувшись носом в тетрадь или книгу. Я был занят, как и все, и активно готовился к уроку. Мне нужно было привлечь всех своих учеников, а для этого существовал только один метод. Мне надо было для них стать нужным и полезным.