Марк прислонил ухо к двери. Хлопок.

– Блядь! – парень отскочил.

Из-за двери тихим хрипом, едва различимо донеслось:

– Кто?

Парень понял, что, что бы оно ни было, оно обездвижено.

Можно заходить.

За дверью, в комнатке 3 на 3, в углу сидел, вытянув ноги и упершись об стену, живой мертвец, мужчина, возраст которого, как и вообще какие-либо черты, определить было невозможно, так как тело все сгнило. Да и то, что это мужчина определить можно было только по одежде: прямые штаны и кафтан.

Хоть то, что Марк увидел здесь, было намного страшнее, чем то, что он увидел ранее наверху, парень не впал в ступор, а лишь на мгновение поразился. Электо прошел в комнатку и приблизился к трупу. Оглядев его, парень понял, что тело перед ним сгнило до такой степени, что единственным, чем оно может двигать, были глаза, язык, и немного челюсть. Здесь Марка, как врача, ничего не отвращало и не пугало, поэтому парень с интересом осматривал мертвеца.

Оно набралось сил и выдавило:

– Что?

– Ты…ты отец Беллы – сделал догадку Марк.

– Да. – смирено ответил труп – Откуда. Ты. Знаешь?

– Она…она мне сказала.

– Нет – затем труп повторил, но словно пытаясь повысить тон – Нет.

– Она наверху.

– Нет.

– Она там. Она не жива. Вернее, не совсем…

Труп не ответил.

– Ты меня слышишь? Ты понимаешь, что я говорю?

Труп кивнул глазами, сопроводив выраженным хрипом.

Здесь Марк понял (сделал многовероятное предположение), что держит Беллу в этом доме.

– Как твое имя?

– Бь. Бьенс.

– Бьенс, ты можешь сказать мне, зачем ты убил свою семью?

Бьенс не ответил.

– Ты меня слышишь?

Труп подал положительный знак.

– Если ты расскажешь, что случилось, то я тебе помогу. Ты же хочешь, чтобы я тебе помог?

– Как?

– Я избавлю тебя от страданий.

Труп начал собираться с силами.

– Проклятие. Наложили. На меня. Давно – Бьенс остановился на пару секунд – Темный мистик. В Араском. Царстве. За преступление.

– Прошу тебя, постарайся собраться с мыслями. Я подожду.

– Торговал наркотиком…в царстве. Возил им наш, брал…немного их. Иногда. Потом поймали. Отдали. На суд. В институт. Мистикам. – Бьенс остановился, повернув глаза на Марка – И прокляли.

– Продолжай.

– Прокляли…чтобы разлагался. Потихоньку. Я разлагался. Волосы. Выпали. Кожа…слоиться начала. Ногти слезали. Болел. Язва…суставы. Сердце. Голова. С ума. Сходить. Начал. Видения…при…при…припадки.

Марк терпеливо слушал.

– Лечиться – не помогало. Наркотики помогали. Боль. Уходила. И ум…тоже.

Я не помню…как…оно было. Только дочь. Ее слезы. И боль. Я убил. Осквернил и убил – затем Бьенс едва понятно произнес – Белла. Прости. Белла.

Тут у Марка вся картина начала складываться.

– Почему ты все еще жив? Проклятие?

– Не знаю. Я помню, как…Белла. Прости.

– Как ты здесь оказался? – продолжал спрашивать Марк с глубокой погруженностью в историю.

– Проснулся. Закинул. Закопал. Закинул. Убрал. Спустился…в подвал. Сел…хотел кинуть…и все. С концами. Закинул. Пара-лизо…вало. И все. Больше ничего.

– Я понял. Я …мне нужно подняться наверх.

– Нет. Нет. Бел. Ла.

Из полученных осколков, Марк реконструировал произошедшие в этом коттедже событие, историю в целом, связанных с этим событием, людей и взаимосвязь последствий. Но многое оставалось парню неясно: почему Бьенс не умер, был ли кто в этом доме после произошедшего, искал ли кто эту семью. И главным вопросом было прощение Беллой отца (парень не знал точно, как это работает, но литературный опыт говорил, что вроде все так и должно быть устроено).

Марк быстрым шагом вернулся к Белле и рассказал, что (кто) внизу, и пересказал ей все, что узнал.

– Я не могу его простить. – голос Беллы стал жестче.