Заместитель Главы особого Норильского края по текущим вопросам набрал номер. Набирал он его сам, без голосовой команды:

- Илья Фомич, здравствуйте!

- День добрый, Александр Николаевич.

- Завтра к тебе собираюсь, что там у тебя по жилью?

- Александр Николаевич, ну они бы хоть смотрели на численность моего поселка. Это же уму непостижимо, столько народу на голое место посылать!

- Ну а куда посылать прикажешь, Илья Фомич? Прямо в тундру?

- Да что у нас там война, что ли, намечается? Именно на Севера зачем такую прорву людей везти?

- Везут, значит, надо. Так что зубы стисни и вспомни старое лихое время. Если есть стены, отопление, водопровод, значит, помещение жилое. Утепляй, ставь двери, перегородки, да хоть нары двухъярусные. Но чтобы к первым заморозкам все было готово к приему людей! Отвечаешь головой.

- Да понял я, понял, Александр Николаевич. Будем работать.

- Вот это другой разговор. Нам, северянам, стыдно ныть. Ты мне лучше завтра приготовь заявку на материалы и людей. Будем посмотреть. Давай, пока.

Ермаков уже набирал другой номер:

- Николай Артемьич, просьба к тебе. Нужны два бульдозера и один фронтальный погрузчик, на пару дней.

- Александр Николаевич, ну нету у меня лишней техники! Нету! Сами зашиваемся.

- Николай Артемьич, это на участок к Григорьеву.

На той стороне провода замолчали. Григорьев руководил городским кладбищем.

- Сам понимаешь, потом по морозу копать будет очень сложно.

В трубке осторожно прозвучало:

- Александр Николаевич, думаете, столько хоронить придется?

- Не знаю, дорогой мой, – Ермаков вздохнул, – но ситуация сложная. Сам видишь, народ везут и везут, а обеспечение и запасы запаздывают.

- Ох, беда! – вздохнули и в трубке – Один бульдозер будет, дам на три дня.

- И на том спасибо! До свидания.

Ермаков положил трубку и задумался. Неожиданно вспомнились исторические книги, в большом количестве прочитанные тогда, когда он еще совсем молодым инженером работал на вахтах. А ведь Главнокомандующему буквально также в конце сорок первого приходилось лично распределять боевую технику, считая каждую единицу. Чтоб эту заразу, вернее сказать «Чуму», именно так с большой буквы называют ее исследователи, черти прибрали!

Бывшему мэру Норильска все-таки удалось тогда при назначении выбить из окружения Калюжного хоть какую-то информацию. Ведь без перспективного видения грядущего что-то продумывать невероятно сложно. Тем более что в город как раз тогда прибыли люди из Ситуационного центра МЧС. Они и рассказали вкратце о происходящем очень узкому кругу лиц. Остальные пока лишь догадывались о масштабе будущей катастрофы.

Машина мягко шла по улицам летнего города, но совсем скоро здесь начнутся снегопады и первые морозы. Хоть бы зима была помягче! Хотя все равно и при такой с ноября по апрель морозы будут стоять точно. Средняя зимняя температура в этих местах двадцать пять, двадцать семь минус, временами доходит до сорока с гаком. А это уже совсем другой мороз: просто завести машину становится проблемой, старые дома начинают замерзать, а любая поломка теплотрассы ведет к вымораживанию помещений. На улице, вообще, лучше лишний раз не появляться. Людям с юга или столицы, для которых и минус двадцать неимоверно суровый мороз, будет очень и очень нелегко. Они даже одеваться правильно не умеют!

Бывший мэр вспомнил московских чиновниц в итальянских сапожках, сотрудников министерств в модных пальто и горько усмехнулся. Меха и только меха! К черту борцов за права животных! Пусть сами по морозу побегают, потом будем на них посмотреть. Ермаков откинулся в удобном кресле и анализировал доклады, прозвучавшие на совещании. На Енисее в вырытых и забетонированных ковшах застыли навечно три подводные лодки, их ядерные реакторы станут основой энергетики старых и новых жилых поселений в районе вдоль реки.