Неудивительно, что законы начала IV века запрещали вывоз бронзы и железа (изделий) за границы империи. В 374 году этот запрет распространился на золото. Закон представляется весьма интересным, поскольку он требовал, чтобы были предприняты усилия вернуть посредством торговли золото, которое уже перешло в руки варваров, – яркий пример меркантильного мышления. Несколько позже к списку запрещенных к вывозу товаров добавилось оливковое масло, вино и liquamen (рыбный соус). Учитывая, что в Скандинавии обнаружили много римского оружия, изделий из бронзы и т. д., которые находились в запретном списке, можно сомневаться в эффективности системы контроля торговли, но нет никаких сомнений в благих намерениях имперского правительства. Закон 381 года, имеющийся в Кодексе Феодосия, определил общие положения правительственного контроля над ведением торговли с иностранцами. В нем сказано, что людям, дружественно настроенным к Риму, разрешается экспортировать свои грузы в империю из их регионов после выплаты 15-процентного таможенного сбора. Покупать на территории империи они могут лишь то, что дозволяет закон, но это могут делать свободно.

Этот закон должен был не только ограничить римский экспорт через границу, но также, не позволяя соседним дружественным народам экспортировать в империю товары других производителей, предотвратить возможность появления за пределами римских границ процветающих посредников. Довольно редко правительство сознательно следовало более осмотрительной политике использования торговли как оружия против потенциальных врагов. А если прибавить к этому интересный закон, по которому империя запрещает экспортировать чужеземцам судовые проекты – что явно было направлено против неримских морских народов, можно по достоинству оценить намерение правителей поздней империи ограничить, ослабить и даже уничтожить экономики опасных соседей империи.

В свете такой политики становятся понятными и маршруты, по которым римские товары пересекали Германию, чтобы оказаться на Балтике, и природа коммерции, которая велась в те времена. Ясно, что выбор Римом торговых порталов в немалой степени диктовал, какие маршруты становились самыми важными. Также очевидно, что уменьшение – с течением времени – объема торговли, достигающей Скандинавии, не случайно и является в основном, результатом намеренной римской политики. Учитывая это, представляется возможным, что конец важного торгового пути вдоль побережья Фризии в Ютландию был также результатом планов римлян, а вовсе не других факторов. Разве это не могло быть попыткой, вкупе с законом 381 года, лишить мужества враждебно настроенных саксонских пиратов, отобрав у них товары и торговлю, от которой зависели их сила и процветание? Если так, это объясняет упадок морского могущества менапиев и моринов, напрямую зависевшего от этого торгового пути.

И это проливает дополнительный свет на бунт Караузия в конце III века. Караузий был менапием, по приказу римлян организовавшим флот для подавления саксонских пиратов в Северном море и Канале. Неожиданно мы обнаруживаем, что он не подавляет их, а сотрудничает с ними и игнорирует римлян, создав независимую Британию, контролирующую также бельгийское побережье. В то же время нам известно, что в 297 году велись переговоры по заключению первого торгового договора с Персией, регулирующего внешнюю торговлю империи. Представляется возможным, что бунт Караузия был обусловлен попыткой установить аналогичный контроль или эмбарго на торговлю с варварами побережьем северных морей, от которой зависело процветание родины Караузия и Британии. В любом случае бунт Караузия стал последним свидетельством морского могущества менапиев при империи.