«Ну, жених!» – с одобрением оценил Васильев свой образ. Вступать в брак, к слову, он не собирался никогда, а вот карьера плейбоя еще обещала сделать несколько красивых витков. Влад полагал, что еще не вышел в тираж, и планировал разыграть пару десятков любовных историй перед выходом на пенсию.

Он знал о женщинах все: как подойти, какую тему для разговора выбрать, чем обольстить, выбросить ли фортель или деликатно уйти в тень. Он раскусывал даму с полувзгляда и был рад предложить каждому психотипу особенный сценарий. Невротички. Умницы. Карьеристки. Скучающие домохозяйки. Бедные овечки. Огненные вампирши. Все они находили в объятьях Влада утешение и даже, пусть недолгое, но настоящее личное счастье, все они вспоминали о нем с придыханием, закатывая глаза. Он же был собирателем женских сердец. И вечером в его коллекции должен появиться еще один драгоценный экземпляр.

В затылок тюкает звонкий надоедливый молоточек, голова зажата в невидимые тиски. Венера разлепляет один глаз, затем второй. Отельный номер. Тяжелые бархатные шторы оберегают от пронырливых утренних лучей. На прикроватной тумбочке – недопитая бутылка французского шампанского и пустой бокал с красным поцелуем на ободке.

Вторая половина кровати аккуратно застелена, подушка не смята. Прислушалась: в номере никого, кроме нее, нет.

Аккуратно откинула одеяло, села, стараясь двигаться максимально плавно – выпитое накануне, увы, не испарилось с утренней росой. Встала, подошла к окну, двумя пальцами раздвинула портьеры. Прямо напротив высился великолепный Исаакиевский собор.

– Four Seasons hotel, понятно.

У Венеры было слишком много вопросов, поэтому хоть какая-то ясность девушку обрадовала.

Повернувшись к зеркалу, она даже слегка испугалась: из недр виновато моргал глазами гибрид панды и очковой кобры.

– О Боже! – пронеслось в голове. – Поздравляю тебя, мон ами, твой идеальный план, кажется, провалился. Сама дура!

На оттоманке лежала сумочка. Венера потянула за ремешок, открыла застежку. Томик Цветаевой, телефон, помада, пудра, тушь, салфетки, кошелек – все на месте. Пересчитала наличные – сумма не изменилась, карточка по-прежнему под замочком, как и была припрятана вчера. Мозг работал со скрипом, но девушка была слишком опытной, чтобы не понять: без оплаты в номер ее бы не отправили.

– За чей счет банкет?

подкинуло подсознание фразу из любимого фильма.

– Ладно, поживем – увидим.

Венера веером пролистала книгу и решила погадать, как она всегда делала в непонятных ситуациях.

– Скажи-ка мне, Марина, чего я не помню? Страница 156, 12 строка сверху!

– Что можешь знать ты обо мне, Раз ты со мной не спал и нЕ пил? – спокойно ответила Цветаева.

– Ну, спасибо, подруга!

Поэтесса еще никогда не ошибалась.

– Хорошо, посмотрим, что думает по этому поводу телефон.

Девушка разблокировала экран. Значок зарядки горел красным. Пропущенных нет. Исходящих тоже. А вот и новые фото: богиня любви с горящими глазами и открытым ртом на столе в черном боди; кусок растрепанных волос; натюрморт: красная икра с бычком в центре хрустальной розетки и бутылка шампанского, вокруг – причудливо закрученные накрахмаленные салфетки; язык, подставленный под ниспадающий поток шоколадного фонтана; Венера и Лана, новая знакомая, в обнимку на заиндевевшей веранде с видом на ночной Петербург; какие-то люди; и первый кадр – счастливую, ослепительно улыбающуюся девушку нежно приобнимает виновник торжества в дорогом костюме-тройке.

– Это провал! – простонала нимфетка.

Из горького оцепенения вывела нежная трель стационарного телефона.

– Доброе утро, госпожа Ланская! – судя по бодрому голосу, клерк на другом конце провода пребывал в отличном настроении. – Приношу извинения за беспокойство в столь ранний час. Надеюсь, я вас не разбудил. Позвольте напомнить, что позавтракать вы можете в Чайной гостиной, расположенной в лобби. Предполагаем, что наши фирменные блюда и уникальные сорта чая не оставят вас равнодушной.