– Какая же ты у меня фантазерка, Наташка!

– Пусть. Пусть я фантазерка, но я все таки трезво к этому готовилась. Понимаешь? А ты не был готов. Сердце только твое к этому готовилось. И заболело заранее. Понимаешь ты это? И сейчас удара ты неожиданного не выдержал. Тонкая ты моя натура. Сидишь, как туча. Сомнения мучают?

– С чего ты взяла?

– Да что, ты думаешь, я не вижу? Хочешь, я скажу тебе, что у тебя в голове сейчас происходит? Тебе и с сыном захотелось общаться, и не знаешь, как это делать. С Ленкой ведь проще было отцом быть. Мама её растила, а ты присутствовал. Не кривись. А с этим сыном стандарт поведения и отношений ломается. И все. Ты растерялся. И с матерью его, с твоей бывшей любовницей, ты не знаешь как себя вести. Так ведь? Не знаешь? И как я себя поведу – ты не знаешь. И переживаешь. Я же вижу. И хоть это меня радует.

– Наташа, ты жестокая. Не ожидал.

– Да брось ты, Витька. Я же любя. Ну кто тебе сейчас поможет, как не я. Что хочешь – спрашивай, самую больную тему затрагивай – помогу. Зажмурюсь от боли и помогу. Во мне сейчас моя мать просыпается. Она боец была. Она за себя умела бороться. И за детей.

– Да. Я помню.

– Ты маленький эпизод только помнишь. А передо мной большая часть её жизни прошла. Отец не был ангелом. Он же тоже в войну моряком был, и после войны некоторое время. Намучилась она с ним.

– Параллелей не надо проводить.

– Коне-ечно, ты ангел.

– Наташа, сейчас Аленка придет. Я скажу ей о брате?

– Скажи, – пожала плечами, – только в моем присутствии. Хорошо? Чтобы я могла в случае чего вас на землю опустить. А то вы сейчас друг друга эмоциями оглушите.

Вскоре пришла дочка. С порога завизжала, как маленькая.

– Па-апа! Ты вернулся? Надолго? Мы с тобой должны пойти в Русский музей.

– Вот так прямо с порога? – Наталья выглянула из кухни, – может быть, присядешь на дорожку?

– Пап, серьёзно, мне очень надо. Там картина Поленова «Христос и грешница», и мне надо по этой теме сочинение писать. И на следующей неделе уже сдать надо.

– А-а, это «Кто без греха»?

– Видишь, Ленка, я тебе говорила, что туда лучше с отцом идти. Он тебе и сочинение напишет.

– Да, мамуля, ты как знала, что папа приедет. Здорово! Да, пап? А почему ты сказал «кто без греха»?

– Это её второе название. Картины. Ты её сюжет знаешь?

– Лена! – крикнула мать из кухни, – разувайся и раздевайся. Не бегай в ботинках по квартире.

– Знаю, – вернувшись в прихожую, заявила оттуда Лена, – к Христу привели грешницу, ну… девушку одну. Чтобы он её осудил. И Христос все справедливо рассудил. Так, папа?

Дочка вбежала в комнату, и они с отцом обнялись. Виктор поцеловал её в макушку.

– А саму картину, иллюстрацию ты видела?

– Да. Черно белую фотографию нам показали. Но там ничего не разберешь. Я даже не поняла, кто там Христос.

– Наталья, – Виктор, обняв за плечи дочку, повел её на кухню к матери, – а тебя не удивляет, вообще, что им такую тему задали? У них что, воскресная школа открылась?

– Витя, ты от жизни отстаёшь, сейчас времена такие. Переосмысление происходит. И истории, и вот – религии коснулись. А может быть, они просто этого художника изучает. Так, Лена? Какого вы художника изучаете?

– Нам о передвижниках рассказывают. Вот, Поленова, мама. Так что, пап? Пойдем?

– А что, пойдем. И маму с собой возьмем.

– Ой, папуля, как я рада, что ты вернулся.

– Садитесь кушать, искусствоведы.

За столом говорили, в основном, о школьных делах дочки. И когда вновь заговорили о картине и сочинении, Лена, склонив, по матерински, голову на одно плечо, спросила:

– Папа, а что, без греха людей не бывает? Мы что, все грешники?