– А если понимаешь, то, что я вам пояснять буду? Вы коньяку выпили? Сигары хороши? Можете по паре штук взять. И давайте разбегаться. Я мужа три месяца из рейса ждала. Не до вас.

Маркел хлопнул по столу ладонью.

– Ну баба!

– Не стучи! Ты что сказал? Через пару дней здесь следователи зашевелятся? Нам с Сергеем одного дня хватит, чтобы с бумагами разобраться. Завтра к вечеру получишь полный список, по которому договора задним числом заготовить надо будет. Все поняли, министры?

Помолчали. Сергей хмыкнул и ушел в спальню. Оттуда послышался шум струи воды и фырканье. Когда он появился в двери с полотенцем в руках, гости одевались. Марк Давидович пошел на выход, не прощаясь. В дверях обернулся и подмигнул Татьяне.

– Капитанша! Да, Сергей Михалыч, вы вдвоем, как неприступная крепость. Чтож, давайте, действуйте. Я зерно вижу, но не знаю, насколько это реально. Если у вас все действительно так, как она говорит, то мы со своей стороны все порешаем. Только надо торопиться.

А Гена, выходя, уточнил.

– Сергей Михайлович, ты только учти, если не заладится, всё будет, как мы тебя предупредили. Мы не пугаем, мы констатируем.

– Нет, Гена, ты меня разочаровываешь, – Сергей швырнул полотенце на кресло, – мы же с тобой уже как то об этом говорили. Забыл? Я пе-ре-возчик. Я взял – положил, передал. Все! А груз-то ты получаешь? Ты заказчик. Вот иди и дрожи. А меня пугать нечего!

– Ну, не кипешись, не кипешись.

Гости ушли.

– Вот суки! Волки поганые! Скажи мне, чего они приходили?

– Сергуня, – Татьяна обняла его, прижалась и заглянула в глаза, – как я соскучилась!

– Тань, – Сергей погладил её по голове, – ты у меня золото, но дай я делами займусь. На борту народу сколько, у всех ко мне дела. Разгребу и поедем домой.

Сергей надел пиджак, куртку и направился к выходу.

– Я вот не пойму, что за паника? Кричат «нас проверяют! Через два-три дня здесь ОБХСС будет, тебя проверять будут!». Почему через два-три дня? А почему не сегодня? Почему меня у трапа следователи не встречают? А? Не пойму.

– А я тебе скажу. Я еще сидела там, – Татьяна кивнула в сторону спальни, – я все сложила. Они просто страхуются. Раз Маркел здесь, значит это Московский уровень. Где-то у них провал. Кто-то попал под колпак. И это не обязательно здесь, в Мурманске. Это может на Дальнем востоке пожар. А они примчались здесь подстраховаться.

Татьяна села в кресло и показала Сергею, чтобы он тоже присел.

– Минуту еще задержись. Послушай меня. Давай мне все бумаги, и я поехала домой. Я сама все разложу. У тебя действительно все задокументировано?

– Тань, ну ты же все знаешь. Мы с тобой давно это обсудили. Любое перемещение грузов, предусмотренное или нет, я подкрепляю накладной. У меня даже норвеги не сопротивляются. А им всё равно. Посмеиваются и подписывают. Им то что? Ну, хорошо. Ты посиди, я сейчас второму скажу, он тебе еще бумажек поднесет. Действительно, езжай домой, а я к вечеру приеду. Ты на машине?

Татьяна кивнула. Сергей ушел, оставив дверь открытой. А Татьяна вышла из каюты и не спеша, мурлыча себе под нос «опустела без тебя земля», прошла на мостик. С ней здоровались пробегающие по коридору штурмана, радисты. Все её хорошо знали, если здоровались, то обращались по имени-отчеству. На мостике подошла к большому иллюминатору и замерла перед открывшейся ей красотой. С высокого мостика Серёжиного парохода виден весь рыбный порт и другая сторона залива. Внизу на палубе у открытого трюма копошатся люди, на причале у борта «Ван Рейна» вытянули шеи портовые краны, свистнув длинной струей пара, в сторону залива ползет буксир. А привычнее для них, подумала она о Сереже и его штурманах, видеть вокруг бескрайний горизонт. Задумалась и вздрогнула, когда её сзади тронули за плечо.