В последние два десятилетия с американо-мексиканскими отношениями всегда было связано одно имя, которое теперь, как узнал Джордж из новостей, снова вернулось на газетные полосы. Генерал Антонио Лопес де Санта-Анна добровольно вернулся из своего кубинского изгнания вместе со всей своей свитой и семнадцатилетней женой. Репортеры высказывали предположение, что он может принять на себя командование мексиканской армией, и уже не в первый раз.

Жесткий и коварный полководец, Санта-Анна, которому теперь уже исполнилось пятьдесят два, имел такую богатую биографию, что без напечатанного списка его заслуг было бы трудно вспомнить, сколько раз он переходил от одной воюющей стороны к другой. Он служил Испании, еще будучи совсем молодым офицером, потом переметнулся к бунтовщикам, восставшим против родной страны. В разное время побывал и военным министром Мексики, и президентом, и диктатором. Одержал кровопролитную победу у крепости Аламо, потом проиграл сражение при Сан-Хасинто, где был с позором захвачен в плен, когда пытался бежать, переодевшись в грязный солдатский мундир и войлочные туфли.

В Тампико, защищая свою страну от очередной попытки испанского завоевания, этот самозваный Наполеон Запада потерял ногу. Нога эта впоследствии хранилась как святыня и была выставлена на всеобщее обозрение в Мехико, пока генерал обладал властью, а потом, когда удача изменила ему, толпа поволокла ее по улицам города. Этот человек уж точно умел выживать в любых ситуациях, подумал Джордж. Санта-Анна всегда держал нос по ветру, и ничто не подтверждало этого лучше, чем нынешний пограничный конфликт.

В 1836 году, как проигравшая сторона, Санта-Анна лично подписал мирное соглашение, по которому Рио-Гранде признавалась границей независимого Техаса. И вот теперь он заявлял, что, хотя его имя действительно стоит на этом документе, других подписей там нет. Иными словами, мексиканское правительство его не утверждало. А следовательно, Мексика имеет полное право не признавать это соглашение и сражаться за спорные территории. Разумеется, под командованием Санта-Анны.

Джордж попытался поговорить об этом с Орри, но не увидел на его лице никакого интереса. Он никак не мог понять, почему у друга такой печальный вид, пока наконец не вспомнил, что Мадлен Ламотт родом из Нового Орлеана. Джордж тут же заявил, что хочет поскорее вернуться на пароход, чтобы написать письмо домой.

Орри с радостью согласился. Как только они повернулись к городу спиной, настроение его заметно улучшилось.

Пароход пересек залив и направился в сторону устья Рио-Гранде. Внезапный шторм, вполне обычный для этого времени года, но нынче особенно яростный, повредил гребное колесо, вынудив капитана встать на якорь у острова Святого Иосифа для ремонта. Всех пассажиров-военных на баржах переправили на берег, в Корпус-Кристи. Иногда это место называли еще фактория Кинни, располагалось оно на западном берегу реки Нуэсес и представляло собой жалкую дыру примерно из сорока жилых домов и лавок.

На пару часов друзья разделились и отправились гулять поодиночке. Орри был очарован красотой песчаного побережья Техаса. Проходя по утопающей в грязи главной улице городка, он с удивлением увидел полдюжины антилоп, пасущихся за некрашеными домишками. Какой-то лавочник предупредил его, что здесь надо остерегаться тарантулов, и Орри со всей серьезностью поспешил рассказать об этом Джорджу, когда они снова встретились. Однако его друга интересовали совсем другие формы жизни. Только вот наблюдения его оказались весьма неутешительны.

– Я видел всего одну девушку! Да и ту с таким лицом, что без слез не взглянешь! Может, вечером больше повезет?