Он меня приглашает? И как это расценивать? Как затянувшуюся благодарность или… охоту? Танины слова никак не идут из головы.

– Я не пью так много кофе, это вредно, – отвечаю расплывчато, не зная, как правильно поступить.

– Тогда можно пирожное с чаем. Я знаю одно чудесное местечко. Что скажешь? – уговаривает. – Или много сладкого – тоже вредно, а на голый чай девушку в кафе не приглашают? – добавляет, заметив моё замешательство.

Настойчивость меня настораживает, хотя догадливость подкупает.

– Вы всё правильно понимаете, Родион. И ещё мне нужно готовиться к семинару, – принимаю твёрдое решение отказать, но сделать это как-то не очень резко.

– Кофе, чай – это фигурально. В любом ресторане большой ассортимент – можно выбрать сытную еду, которая не повредит твоей фигуре. Хотя, как по мне, ты вполне можешь себе позволить хоть десять пирожных в день.

Это комплимент? Или завлекаловка? Может, он думает, что я намеренно морю себя голодом, чтобы быть такой стройной? В любом случае решение я не собираюсь менять. Но стараясь не показаться невежливой, совершаю ошибку.

– Родион, я вам благодарна за приглашение, но сегодня точно не получится – мне и правда нужно готовиться к семинару.

А ещё зубрить лекции за две последние недели. На прошлой было не до этого, а накапливать материал нельзя, потому что потом всё скопом выучить будет нереально.

– Хорошо, давай тогда завтра, – цепляется настырно за мою оплошность. – У меня есть твой номер. Я тебе позвоню.

Понимаю, что глупо подставилась. Но изменить уже ничего нельзя. О том, как отказать ему завтра, я решу потом. А сейчас бурчу что-то на прощание и срываюсь с места.

– Руслана, давай я тебя подвезу, – Родион идёт за мной, не давая удрать.

– Я на метро, так быстрее.

Вряд ли на это у него найдутся аргументы. Сейчас везде пробки, и на машине ехать дольше. К счастью, этот отказ он принимает без спора и, доведя меня до входа в метро, прощается.

Мне несколько раз удаётся отказываться под разными предлогами от предложений поужинать с Ольшанским. А потом я неожиданно для себя соглашаюсь. Это всего лишь ужин, даже не свидание. Что случится, если я сытно и вкусно поем в приятной компании?

Настроение приподнятое. Я наряжаюсь в лучшее платье, наношу макияж, чего не делаю в повседневной жизни. И даже прошу у соседки по комнате туфли на каблуках – чтобы не казаться слишком мелкой рядом с высоким Родионом.

Девчонки выпытывают, с кем я иду на свидание. Но я не решаюсь им признаться. Если скажу, что с сыном Ольшанского, то точно не поверят или начнут пророчить такие же гадости, как Таня. Потому что завидуют, ведь их парни не приглашают в рестораны.

А ещё я боюсь им признаться, потому что и сама знаю, что никакое это не свидание. И потом они будут перемывать мне косточки и смеяться, что я до его уровня не дотягиваю или что он во мне разочаровался.

Пусть лучше остаются в неведении.

Родион заезжает за мной в общежитие. Паркуется на противоположной стороне улицы, немного проехав вперёд, и мне не приходится долго его искать. Когда подхожу, Ольшанский выходит и открывает мне дверь, помогая сесть, как истинный джентльмен.

Какая роскошная у него машина! У моего папы – тоже внедорожник. Но у него и модель попроще, и возраст существенно постарше, и внутри всё примитивно и изношено. А тут – новая обивка. Кажется, даже запах натуральной кожи ещё не выветрился, будто автомобиль только вчера из салона. Всё это можно охарактеризовать одним словом: дорого. И очень красиво. Не вычурно, чуть-чуть мрачновато. Но как-то очень по-мужски.

Я напряжена совсем немного. Изо всех сил пытаюсь понравиться Родиону. Зачем мне это надо – и сама не знаю. Чтобы доказать Тане, что я не такая бесцветная серая мышь, на которую красивый обеспеченный мужчина ни за что не посмотрит всерьёз? Чтобы доказать себе, что я и вправду хороша и достойна большего, чем прочит мне старшая медсестра?