– Не, пацаны, я домой, – вежливо, но очень твердо ответил Асхат.

– Да ладно ты, брось! – отмахнулся Фролов, – чего дома тухнуть, насидишься еще! Айда по пиву лучше!

– Не, пацаны, я домой, – повторил Асхат, не опуская глаз.

– Оставь его, – одернул Петровский. Асхат развернулся и неторопливо зашагал в другую сторону.

– Мутный он какой-то, – констатировал Фролов, провожая взглядом.

– Нормальный он, – отрезал Петровский, – может, в жизни что случилось. Может, еще какие причины есть. Не надо трамбовать пацана, его дело, как и с кем общаться.

– А, неважно! – Фролов вновь отмахнулся, – ну что, друг-студент, пошли, выпьем что ли!

Как это зачастую случается, «давай по пиву» практически моментально трансформировалось в «а ну его, давай водки!». Петровский с Фроловым сидели на диванах в располагавшемся неподалеку от НГПУ кафе и поглощали национальный напиток, заедая его салатами.

– За знакомство! – Фролов поднял рюмку, – ты, вроде, пацан нормальный, водку с тобой можно пить…

– С тобой, вроде, тоже, – Петровский поднял рюмку и «чокнулся» с новоиспеченным приятелем. Они выпили.

– Я сейчас понял, что мы вообще друг о друге ничего не знаем, – начал Фролов, – весь день общаемся, а все равно. Расскажи хоть о себе что ли…

– Всегда ставили в тупик абстрактные вопросы, – хмыкнул Петровский, разливая водку по рюмкам, – никогда не знаешь, как на них отвечать. Ты конкретизируй, а я уж попробую ответить, если не спросишь ничего интимного…

– Ну, мы первый день знакомы, так что спрашивать тебя, сколько раз ты курил травку и над какими фильмами тайком ревешь в подушку, я не буду! – Фролов рассмеялся, – что вообще планируешь?

– Планирую съесть салат, он вкусный, – ухмыльнулся Петровский.

– Ты понял, о чем я спросил, шутник, – заявил Фролов, – я имею в виду: после учебы, когда закончишь. Не просто же так ты на юрфак поперся. Значит, есть какие заморочки. Ты вроде с башкой…

– Вообще, получается, что просто так, – задумчиво ответил Петровский, – не знаю, что потом. Может, в ментовку пойду, может еще куда. Время покажет, я только поступил.

– Ну, наметки-то какие-то есть? – не унимался Фролов, – завязки там и все такое…

– Никаких, – спокойно ответил Петровский.

– Никаких? Так уж и совсем никаких? – Фролов прищурился, – а кто твои родители?

– Никто.

– Как это никто? Ты сирота что ли? Извини, что спросил.

– Нет, не сирота, – быстро сказал Петровский, – проехали.

Они снова выпили.

– Но тогда так не бывает! – Фролов не унимался, – что значит, никто?

– То и значит! – Петровский повысил голос, – я вроде не на приеме у доктора! Я обязан отчитываться?

– Да нет, не обязан, – было заметно, что Фролов опять обиделся, но Петровскому опять было все равно, – теперь понятно, чего ты такой «веселый» ходишь. В семье что-то произошло. Ладно, проехали, захочешь, сам расскажешь! – он примиряюще поднял руки, поймав взгляд Петровского.

– Это вряд ли, – заявил тот.

– Захочешь, всю жизнь-то в себе держать не сможешь, – заверил его Фролов, – но ладно, забыли, забыли! – он вновь поднял рюмку, призывая выпить. Петровский не возражал.

– А связи, брат, без них никак! – Дмитрий решил вменить тему, – честно говоря, вся эта учеба – полное фуфло. И диплом без завязок – подставка под пиво!

– Подставка под пиво? – Петровский усмехнулся.

– Ага, она самая! – кивнул Фролов, – все решают связи, братан! Без них образование псу под хвост, потерянные пять лет жизни. И диплом этот, тьфу, бумажка, подтереться! – было заметно, что он пьянеет.

– А у тебя, значит, родные по юридической линии? – уточнил Петровский.

– Вообще-то, по медицинской! – Фролов улыбнулся.