– Палка… – сказал тот, ощупывая презент.

– Трость, сэр. Достаточно длинная для вашего роста. Примерял по себе, показалось, мы с вами примерно схожи. Прочная, с широкой рукояткой. Если вы сейчас решите огреть меня ею, она точно не сломается.

– Это ваша работа, мистер Сандерс? – спросила Аннет, смотря на Дика с теплой признательностью.

– Да, мэм, я делал ее всю ночь. Идея пришла накануне вечером. Полагаю, с ней вашему мужу будет заметно удобнее передвигаться. Тем более… – он замялся, решив, что сказал лишнее.

– Тем более, – чуть хрипло продолжил Грег, вставая, – разбойник старый, слепой и хромой.

На лице молодого человека не дрогнул ни один мускул.

– Мне начинает нравиться ваше чувство юмора, сэр. Видимо, истинно французское, – сказал он. – Но если трость не выдержит удара об меня, новую сделать тогда не смогу, потому что у меня не столь крепкая голова. Бейте уж хотя бы по спине.

– Примите нашу благодарность, мистер Сандерс, – мягко улыбнулась Аннет, бросив взгляд на мужа, чье заросшее бородой лицо не выказывало никаких эмоций. – Мы ценим это. Вы уже устроились в лагере?

– Ровно настолько, насколько можно устроиться в моем положении, мэм, – ответил Дик. – Если честно, не отказался бы от некоторых инструментов, но мне сказали, что за этим только идти в город.

– Переговорите на эту тему с Гарри, – таким же ровным тоном произнесла Аннет. – И еще раз спасибо за трость.

Молодой человек прочитал в этой фразе окончание приема, попрощался кивком головы и вышел. Прислушиваясь к звуку его удаляющихся шагов, Слепой Грег нащупал свое кресло, сел и вдруг спросил:

– Как он выглядит?

– Кто? Дик Сандерс? – кажется, Аннет не ожидала такого вопроса.

– А здесь был кто-то еще? Да.

– Он… – девушка поднялась с места, задумчиво пожала плечами и устремила взор в сторону дверей. – Не старше двадцати пяти. Высокий, крепкий. Русые волосы. Ни усов, ни бороды не носит. Смелый, решительный. Не боится рисковать…

– Я сам в состоянии оценить его личность, – резко сказал Слепой Грег, перебивая жену. – Меня интересовало только то, что я не могу увидеть! – и тут же дернулся, услышав шорох женского платья, сказавший ему о том, что девушка отошла в сторону. – Прости! Я не должен был так говорить с тобой…

Ответа не было. Аннет стояла в двух шагах от него с каменным лицом и смотрела в одну точку с видом человека, который молча сглатывает обиду, не в силах возразить. Ее зеленые глаза почти ничего не выражали.

– Дорогая моя! – слепой явно занервничал и отчаянно начал шарить рукой в том направлении, где слышал шелест ткани минуту назад. – Ты здесь? Прости меня, пожалуйста… Я же люблю тебя!

Он встал с кресла и сделал маленький шаг вперед. Его за минуту до этого суровый вид сейчас мог вызвать только жалость. Голос дрожал, повязка с глаз сползла, неровная растительность на лице торчала в разные стороны. Он пытался найти жену, но руки его безрезультатно рассекали воздух, дыхание слышалось тяжелым. Казалось, еще секунда и он сползет на пол в своих поисках: столько отчаяния было в его жестах.

Аннет наблюдала за всем этим с болью и тоской человека, уставшего от всего, потом вздохнула и с грустной улыбкой подошла ближе, позволяя мужу натолкнуться на себя. С радостным бормотанием Слепой схватил ее ладони и прижал их к своему давно небритому лицу с видом человека, нашедшего то, что давно искал. Девушка несколько мгновений смотрела вдаль, никак не реагируя на все это, потом снова вздохнула и аккуратно поправила повязку на глазах Слепого.

– Ты сердишься? – шепотом спросил тот.

– Нет, – ответила Аннет, но голос ее звучал равнодушно. Когда Грег, встав на колени, уткнулся лицом в ее юбку, она положила ладонь ему на голову и медленно закрыла глаза.