Мистер Монктон выслушивал эти жалобы с тайным восторгом. Он был далек от того, чтобы утешать Сесилию, напротив, как мог, старался растравить ее, коварно напоминая о былом.

– Скоро, – продолжал он, – вы привыкнете к переменам, и, боюсь, эта привычка покажется вам приятной.

– Пока что мне удавалось избегать всяких опасностей, – возразила Сесилия, – ведь почти все вечера я провожу дома, в одиночестве.

Эти слова стали для ее собеседника лучшим подарком. Он перестал бояться, что у Сесилии заведутся опасные для него знакомства, и понял, где сможет найти ее в будущем. Затем он коснулся темы дуэли и ловко навел Сесилию на разговор о сэре Роберте, выяснив, что она испытывает к баронету неприязнь, чего и следовало ожидать, зная ее вкусы.

Сесилия на этом не остановилась. Она поведала своему старинному другу даже о недавнем разговоре с мистером Харрелом и спросила, как ей следует себя вести, чтобы в дальнейшем избежать подобных притязаний. Убедившись, что Сесилия питает к этому браку непритворное отвращение, мистер Монктон посоветовал ей спокойно сопротивляться любым поползновениям.

– Но, сэр, – воскликнула девушка, – теперь я боюсь этого человека так же сильно, как ненавижу. И мечтаю навсегда избавиться от его общества. Для этого мне надо уехать от Харрелов, где сэру Роберту всегда рады.

– Весьма разумное желание. Что ж, вы собираетесь вернуться в деревню?

– Пока это не в моей власти. Я должна жить у одного из опекунов. Сегодня я была у миссис Делвил и…

– Миссис Делвил? Вы, конечно, не думаете поселиться там?

– По-моему, лучшего и желать нельзя. Но не знаю, возможно ли это. Впрочем, в четверг я обедаю с миссис Делвил и постараюсь намекнуть ей о своем желании.

– Возможно ли, чтобы мисс Беверли мечтала поселиться в таком доме? Разве мистер Делвил не самый хвастливый и самонадеянный из людей? Разве его жена не гордячка из гордячек?

– Они вовсе не такие! Мистер Делвил, конечно, достоин порицания, но его супруга не заслужила подобных упреков. Я провела с ней все утро, однако не обнаружила в ней никакой гордости сверх предписанной высоким происхождением.

– Вы часто бываете там? Делвил-младший тоже вам знаком?

– Я видела его три или четыре раза.

– Вы не заметили в нем заносчивости, присущей его отцу?

– О нет! Она ему вовсе не свойственна. Кажется, его ум свободен и возвышен, он понимает, что такое добродетель, и стремится к ней.

– Вас ввели в заблуждение. Я советовал бы вам по мере сил избегать этой семейки. С папашей все и так ясно, мамаша и сынок проявят себя позже. Если вы все-таки совершите опрометчивый шаг и поселитесь у них, то очень скоро окажетесь под гнетом их высокомерия.

Сесилия вновь попыталась выступить в защиту Делвилов, но мистер Монктон столь самоуверенно оговаривал их, что девушка в конце концов поверила в поспешность своих суждений и обещала не затевать переезда, не посоветовавшись со старым другом.

Два следующих дня не принесли ни происшествий, ни тревог, за исключением беспокойства, причиняемого поведением сэра Роберта, который по-прежнему не сомневался в своем успехе. Эту самоуверенность Сесилия могла приписать лишь подстрекательствам мистера Харрела, поэтому решила скорее искать, чем избегать объяснения с баронетом. Тем временем мистер Арнот, из желания услужить ей, часто справлявшийся о мистере Белфилде, приносил хорошие новости: молодой человек шел на поправку.

В четверг днем Сесилия снова отправилась на Сент-Джеймс-сквер. Обед еще не был подан, и девушку проводили в гостиную, где она застала лишь мистера Делвила-младшего. Немного поговорив на общие темы, он спросил, давно ли она получала известия о мистере Белфилде?