Он надел парик, придвинул кресло ближе и, устремив на Сесилию черные глазки, сменил гнев на милость. В течение нескольких минут мистер Бриггс с одобрением разглядывал ее, а после игриво произнес:

– Ну-с, голубушка, есть кто на примете?

Сесилия засмеялась и сказала, что нет.

– Ах, плутовка, не верю! Лучше признайтесь. Разве вы не моя подопечная? Конечно, ненадолго, но пока все в силе. Ну так что же?

Тогда она уже серьезней заявила, что на сей счет ей нечего сообщить.

– Что ж, заведете кавалера – расскажете, вот и все. Ручаюсь, бездельников довольно. Дам вам совет. Берегитесь жуликов. Всюду надувательство. А знатные господа плутуют не хуже прочих. Вас разорят за год, ни гроша не оставят. Есть способ спастись: ведите всех ко мне.

Сесилия поблагодарила мистера Бриггса за предостережение и обещала не забывать его советов. Вполне удовольствовавшись его речами и не желая более никаких рекомендаций, она откланялась и вернулась к карете, размышляя над странностью своего положения. Спасаясь от порока, она попала в дом, который именно отсутствие этого порока и делало невыносимым! Почти в равной мере питая отвращение и к неправедной роскоши мистера Харрела, и к мелочной бережливости мистера Бриггса, Сесилия не откладывая отправилась на Сент-Джеймс-сквер, убежденная, что, если ее третий опекун не похож на двух остальных, она безусловно отдаст предпочтение ему.

Просторный, величественный дом мистера Делвила был отделан отнюдь не в новом вкусе, но с пышностью прежних времен. На каждой вещи лежал отпечаток великолепия, но великолепия столь мрачного, что оно внушало страх и не доставляло радости. Сесилия назвала свое имя и была без промедления впущена внутрь. Ее с помпой провели через множество зал, мимо десятков слуг, и наконец она предстала перед мистером Делвилом. Он принял ее с надменной любезностью, которая не могла не задеть такую открытую и свободомыслящую натуру, как Сесилия. Но хозяин дома был слишком озабочен собственной значительностью, чтобы интересоваться чувствами других. Указав ей на кресло, он произнес:

– Весьма счастлив, мисс Беверли, что вы застали меня одного. Такая удача выпадает нечасто. В этот час я обычно окружен множеством людей. Рад, что вы оказали мне честь своим посещением, не дожидаясь, когда я пошлю за вами. Я собирался это сделать, как только услыхал о вашем приезде, но был слишком занят и не мог отвлечься.

Кичливое хвастовство хозяина дома заставило Сесилию почти пожалеть об этом визите, ведь ее последние надежды оказались тщетны. А мистер Делвил по-прежнему приписывал волнение Сесилии смущению. Робость гостьи была ему приятна, поэтому он мало-помалу оставил важность и сделался наконец весьма снисходителен, намереваясь подбодрить Сесилию, чем окончательно ее разочаровал. Он задал девушке несколько общих вопросов, выразил надежду, что ей нравится у Харрелов, и спросил, была ли она у мистера Бриггса.

– Да, сэр, я только что от него.

– Печально слышать. Его дом – не место для юной леди. Когда декан обратился ко мне с просьбой стать одним из ваших опекунов, я тотчас хотел отказаться, однако, весьма уважая декана, посчитал, что мой отказ заденет его, и позволил себя уговорить.

Он замолк, словно ожидая комплиментов, но Сесилия ограничилась кивком.

– Когда меня убедили дать согласие, – продолжал он, – я не подозревал, в какой компании окажусь, да не мог и вообразить, что декан плохо понимает разницу в общественном положении и способен унизить мое имя соседством с этими именами. Декан был тогда очень болен. Полагаю, его расстроило мое неудовольствие. Он повинился, поскольку, будучи достойным человеком, не имел намерения меня оскорбить. В конце концов я принял извинения и даже согласился на опекунство. Вы можете считать, что находитесь под моей