– О, вот и Танечка пришла! – сказал Николай Николаевич, и Саша стал откупоривать вторую бутылку.

– По какому поводу собрались? – спросила Татьяна.

– Наши мужчины что-то починили, – сказала Оксана Владимировна. – Бери себе кружку.

– Собрали, – подняв палец вверх, уточнил Николай.

– Здорово! – воскликнула Таня и подвинула поближе к себе коробку с конфетами.

Услышав звук открывающегося шампанского Леша, сказал:

– Зря мы сюда пришли.

– Ничего. Раз уж пришли, может что-то полезное сделаем. Зажми-ка вот эту кнопку, – но ощущение бесполезности настоящего все же придавало хмурости его голосу.

– Сергей, Леша, разбирайте, – весело скомандовал Николай Николаевич.

Сергей вздохнул и посмотрел за окно. Стояло скучное, как всегда, лето. Такое же скучное, как этот поход в гости. Ежедневная жаркая погода, как по указанию какого-то автомата сменялась ночью на часовой проливной ливень, оставляющий капли росы поутру в память о свой свежести. Зелень бушевала, пробиваясь кое-где даже через асфальт, а неизменно-синее небо каждый день наводило мысли о том, что не сиди люди в своих каменных стенах, где кондиционеры не оставляли шансов почувствовать, что делается на улице, они, должно быть, радовались бы этой погоде. Или жаловались на жару.

Он подошел к кучке людей, говорящих бестолковые слова, выражающие бестолковые мысли, черпая их неведомо откуда. И как в один момент люди могут превращаться в таких шутников-говорунов? Он взял шампанское себе и Леше и, посмотрев на флиртующую с Александром Таню, решил, что Леша, пожалуй, прав: сюда они пришли зря.

Он вернулся к Леше и, придвинувшись близко к нему, следя за тем, чтобы никто на них не смотрел, тихо проговорил:

– А давай, поступим рационально: напишем ей письмо. Она его прочитает и даст тебе ответ.

– Какое письмо? – вполголоса спросил Леша.

– Она же не владеет информацией, о том, что ты хотел бы… как это сказать.

– Вот именно: как это сказать?

Будь Леша трезв, он был бы уже далеко отсюда.

– Может, найдем в Интернете красивое объяснение в любви и скопируем ей? – он пощелкал мышкой, постучал клавишами и на экране появился список признаний.

Они принялись молча выбирать, пропуская глазами негодные варианты.

– Или если нет красивых, то хотя бы структурированное, логичное и ясное, – Алексей бормотал себе под нос.

– Вот: «Твои губы – как лепестки розы, с капельками росы, вокруг которых так хочется кружиться пчелкам…", – начал читать Сергей.

– Не, не. Вдруг она будет в это время что-нибудь есть? Тогда она подумает, что ей намекают, чтобы она вытерлась салфеткой. А может это: «Невообразимо-глубокая стихия переплетающихся желаний и мыслей, сладко-томного чувства в твоей душе, непреднамеренно коснется своей свежей…»

Сергей оценивающе посмотрел на Танюшу. В общей болтовне он уловил ее:

– Ой, я когда выпью, такая смешная становлюсь…

– «Невообразимо-глубокая» не пойдет. Давай дальше.

– А может быть, своими словами написать?

– Кто его знает, – Сергей бегло пробежался по тексту остальных вариантов. – Может, и своими словами.

Леша открыл белый экран редактора, уперся в него взглядом и положил руки на клавиатуру, готовясь писать, но замер. Время шло, а он лишь шевелил губами.

– Что-то не выходит. Вдохновения нет.

– Дай я, – Сергей подвинул клавиатуру себе и набрал: «Таня, я тебя люблю. Леша».

– «Леша» сотрите, а «люблю» замените на «нравишься» и «Таня» тоже уберите: если кто-нибудь другой прочитает это письмо – чтобы не догадался, кому оно.

Сергей напечатал: «Ты мне нравишься.»

– Теперь коротко очень. Надо добавить что-нибудь еще.

На соседнем столе лежал глянцевый журнал с заголовком на обложке «Мечта оказалась ближе, чем я думала…". Сергей набрал: «Ты сидишь далеко, но я чувствую, что ты близко».