– Деньги на столе, – кивнула в сторону кабинетного стола, за которым хозяйка редко работала. Пересчитывать не стала, все было точно до последнего медяка.

– Умница, – поиздевалась, подобрав мешочек и демонстративно взвесив его в ладони.

– Пригласи Сарику, – отозвалась женщина.

– Ухожу-ухожу, грешница, – подмигивание выглядело издевательством.

– Сука, – прошептали мне вслед.

Сарику я решила ждать подальше от кабинета Зинар и поближе к зеркалам, находившимся у одной из ниш. Прохладно, в отличие от улицы, можно немного выдохнуть. Капусточка не унималась, напротив, становилась более напряженной и царапала мои несчастные руки.

– Пойдем мы сейчас есть, – произнесла, разглядывая раздолбанное кошкой предплечье и понимая причины ее недовольства.

– Мяв, – нахохлилось животное.

На запястье смыкаются чужие белые пальцы.

– Ты ранена? – спросил Даниэль, будто призрак прошлого оказавшийся рядом.

Что ж, это было закономерно с момента его появления в городе. Не успела произнести хоть что-то, меня отпустили и приблизились к Капусточке, от страха забившейся в угол. Чувствует… Каратель поднял ее за холку на уровень своего лица и вгляделся в беспомощно зависшее животное красными глазами.

– Отпусти! – взревела, выхватив кошку и прижав к себе.

«Ты в безопасности, малышка».

На подобную грубость по отношению к себе Даниэль не отреагировал никак.

– Что ты здесь делаешь? – осведомилась как можно равнодушней, но, уверена, выражение на лице выдавало меня полностью – ненависть, чистая, неприкрытая ничем. – Значит, не показалось, и кое-кто со вчерашнего дня следит за мной? – улыбнулась широко, разглядывая мужчину, никак не изменившегося за прошедшие два года.

Даниэль был альбиносом, что наложило отпечаток на его внешность: белокожий, с волосами, напоминающими жемчуг и красными глазами, всегда смотревшими бездушно, будто он являлся лишь зрителем, закованным в собственном теле. Однако причины равнодушия скрывались на поверхности. В мире существует мизер телепатов, и вероятность, что они окажутся в одном месте в одно столетие весьма ничтожна.

Телепаты неспособны считывать мысли друг друга, и глядя на монстра, созданного Грегори, я не знала, чего именно от него можно ожидать.

– Ты должна соблазнить Харитона Реневальда?

– Тебе какая разница? Клиента у меня увести хочешь? – огрызнулась не без ехидства.

Подобный выпад остался проигнорированным. Нас отличало с ним то, что я слушалась хозяина из-за магического договора, а Даниэль просто потому что отец смог грамотно сломать его, сделав подобием марионетки, молчаливого палача, редко обнажающего лицо, как сейчас.

– Ты вчера ходила на мероприятие Фламеля, – заметил он вскользь, рассматривая кошку, сжавшуюся в комок при виде него. Чувствует настроения хозяйки мелкая.

– Искала Харитона. Допрос?

– Чистое любопытство, – ответили мне.

Его можно было бы назвать красивым, если бы не старый шрам, протягивающийся от правой брови вплоть до середины щеки. Хотя целитель справился бы с данным недоразумением, Даниэль к нему по неизвестной для меня причине не обращался.

– Поинтересуйся у Грегори, – осклабилась, прислонившись к стене и никак не выказывая истинных чувств. Даниэль совершил шаг, оставляя между нами лишь небольшое расстояние. Давит ростом, мускулатурой и силой, как телепатической, так и стихийной. Куда там моим скудным способностям до него, того, кто присутствовал на всех сделках Грегори и уничтожил многих монополистов?

– Если что-то пойдет, тебя убьют, – сказал, не ощущая напряжения между нами, а оно, безусловно, присутствовало.

Страшно красив был когда-то, правда шрам убивал чувство прекрасного наповал. Мне же рубец нравился, в частности, способ, которым его нанесли. А момент, когда я лично изуродовала лицо парня, стал моей личной победой.