Так. Теперича, когда мы этих… м-м-м… зрителей-свидетелей-потерпевших (на твой вкус, читатель) спровадили (ибо ничего из них больше не вытянуть никакими клещами), обратимся опять к гостю нашему. Он же и говорил! Вот терь пусть ответит за база… пардон…

Гость (он же ангел, он же визитёр, он же курьером при жизни работал, он же Элла Кацненгоге… не, эт не то…) – автору. «Наболелло!»

«Какой же ты настырный! Всё-то тебе расскажи. Ты у меня первый такой автор. Другие придумают се чо-нить в голову и молчок. Им, в голове их, даже мысли не может такой появиться, что можно своего же персонажа потом и переспросить о чём-то! Нормальные, здоровые люди. А ты? Ну посмотри на себя! Не стыдно? Расскажи ему, что он придумал, что я говорил? Спроси ещё, где я такой букет отхватил! Что, тоже интересно?! Точно больной… И не ори на меня, поду-умаешь «смысл жизни» не тому влепил… Может, ты мне это всё сам приписал? Может, я ни в жизни, ни после, ни после «после» ни разу не ошибся! А ты взял, да и оболгал челове… не… не челове… не, тоже не… ну, не важно! Меня и оболгал, может! Сюжет у его, видишь ли… Ну что это за сюжет? Чепуха какая-то… И что, что «интересно же»? Всё равно чепуха. Ты вот послушай лучше, какие сюжеты бывают: вот приехал тут один в Орёл, к тёте. Ну, приняли немного, пошел он в магазин еще… На скамеечке потом прилёг. «Проснулся – часов нет, пальто свистнули. Драповое, о! О, сюжет! А? Сюжет, да?» (с) Хотя с языком ты неплохо, эта… Я тут своим рассказал, так они все зацепились ага… «Как, – говорят, – мелодично и ещё и с картинками?! Класс!» Ходят терь все, напевают и образами зримыми делятся вовсю. Некоторые пошли дальше и добавляют ароматы разные в речь свою. Один ещё и приплясывать начал, но его осадили. «Вульгаритэ, – говорят. – Двадцать два. Не. Меру надо всёж-киж знать!» Так что и спасибо тебе. Эт ничиво…

Ты што, записываешь, што ль, эта фсё? Вот больной… Ничо те больше не скажу! Сам ври!»

Вот скажите, пожалуйста, зачем я затеял эт вот это?! И ведь началось-то с невинного комментария в «ФБ» (не при нас будь сказано)! Пошутил, ага… Потом догнал и ещё пошутил. И так 28 раз… Терь сидим, «решаем проблему». Я их для шутки сначала-то придумал, а они взяли и заявились ко мне все! Ну да, первым этот, потусторонний. Нахрюкались чаю с ним – мама дорогая! Чуть дом не сожгли трубками мира. Миротворцы… Всё пытались сочинить вместе, на кой он припёрся ко мне, когда ему надо было косяк свой исправлять и искать не по адресу вручённый помощником его смысл жизни. Потом нерадивый этот, «смысл жизни» отдавший проходимцу какому-то. Курьером он в жизни был, вишь ты… Халтурщик натуральный! Хотя они мне объяснили, что в принципе отказывать в просьбе у них не принято. И даже не просто «не принято», но и невозможно решительно. Особенно если просят их сильно. Надо только попросить от чистого сердца. И не отставать, конечно. Настырность – она ведь… поглавнее аргументов ага… (См. «Смысл жизни. 3-я история». См., см.!) Ну и до кучи молодая (да-да! та самая! Красивая и умная! Которая в ранней юности (вы што? Она и сейчас молода!) сильно озабочена была в рассуждении «смысла жизни» и единомышленников в поиске того смысла). Заходит такая и сразу мне (глаз, видать, на авторов намётан. Не иначе редактор в блатном журнале. А то и в двух…): «Ты автор? В глаза смотреть! Как на „Прозу“ сразу отправлять, так он первый, а как ответ нести перед несчастной женщиной – так глазами все углы обшарил. Смотреть на меня, паразит!» Потом, правда, отошла, извинилась и объяснила всё. Оказывается это у неё такая природная реакция на что-нибудь особенно понравившееся. Сначала надо это вот, понравившееся, в порошок растереть. Иначе уж всё не то… Да… Женщина. Уважа-а-аю! В общем, на «Прозе» прочитала и поняла всё. И мужика у «Пятёрочки» вспомнила сразу. Вот и пришла. Помогать. Ага… Мы такие радостные: «Да не-е… Мы рады ваще… Да показалось Вам… Ну куда ж мы без Вас терь… Не уходите…» (с надеждой, конечно) – и всё такое. Еле уговорили, идиоты…