– Что же мы будем делать? – Сонабар смотрела на отца. Он чувствовал, как в панике билось её сердце, словно птица, пойманная в силки.

– Мы будем ждать. Я потребовал от Анаса отсрочки на полгода. У нас есть время. Если чужеземцы с юга возьмут город Тамарисков, то это будет для нас знаком, что пришли те времена перемен, о которых говорили мне звёзды. Если же они не возьмут город и войско царя Хамдая прогонит их прочь, то ты станешь княгиней Айона, – подумав немного, он добавил, – только не женой Анаса станешь ты, дни его сочтены, он не проживёт и трёх лун. За его сына ты выйдешь – за вельможного Харива.

– Ну что ж, это уже лучше, – сказала она с заметной иронией. – Лучше быть второй женой, чем третьей.

– Жена Харива ждёт ребёнка. Они надеются, что это наследник.

– Эту проблему можно легко решить, – Сонабар положила свою тонкую руку на подлокотник и провела пальцем по кончикам отросших ногтей. – Перетёртый Ворес, порошок срезанного ногтя и немного месячных кровей при полной луне, вот и всё, – она подняла на него свои прекрасные глаза: – На каком она месяце?

– На четвёртом, – Сенеав ответил с улыбкой. Отцовская гордость переполняла его сердце. Сонабар покачала головой:

– Рано, – сказала она серьёзно, стараясь на замечать улыбки отца. – На шестом месяце это снадобье не только избавит от плода, но и принесёт наибольший вред матери.

– Тогда мы подождём.

С этими словами Сенеав поднялся и нежно поцеловал её гладкий лоб.

– Иди спать, моя девочка, уже поздно. Да пошлют тебе всемогущие духи хорошие сны, предвещающие долгую и счастливую жизнь.

Старуха-нянька сидела у двери в её покои и дремала, прислонившись к стене. Он разбудил её, и она, кряхтя поднявшись на ноги, поплелась к своей госпоже. Постояв немного в коридоре, он слышал её скрипучий голос и серебристый голос Сонабар, отдающий приказания, а потом со вздохом пошёл в свои покои. Сколько месяцев или недель осталось ему жить этим спокойным домашним счастьем? Неумолимо быстро приближался тот день, который навсегда изменит его жизнь. Если бы только он мог остановить время.

На следующий день Сонабар провозгласили невестой князя, вызвав при этом гнев двух жён Анаса, страх нескольких наложниц и досаду тех, кто всё ещё лелеял надежду получить согласие от Сенеава. Вокруг дома выставили лучших дворцовых охранников, и каждый день слуги князя приносили подарки. Улица, на которой жил Сенеав, стала необычайно оживлённой. С утра до вечера там толпились зеваки и любопытные в надежде увидеть невесту князя, чтобы потом рассказывать о ней другим. Даже те, кто никогда её не видел, рассказывали сказки и небылицы о её красоте и мудрости. Другие пересказывали их, придумывая новые небылицы. Город весело гудел и полнился слухами. Анас торопил со свадьбой. Он боялся, что эти слухи дойдут до царя Хамдая и, хотя тот был уже стар, вполне мог заинтересоваться и приказать привести невесту в свою столицу.

Как обычно, в сезон сбора винограда стояла жара. Даже утром в саду невозможно было находиться. Мирмах вошла в дом и сразу же улеглась на приготовленный для неё софан, рабыня принялась овевать её мурухой, прикреплённой к длинному шесту, но это не помогало, подушки парили, и она, пересев на каменную скамью, приказала принести чего-нибудь прохладительного. Служанка убежала и вскоре вернулась с фруктами и кувшином. Увидев, что в кувшине вода, Мирмах нахмурилась. Накануне вечером Харив привёл к ней Сенеава, который, осмотрев её, сообщил радостную весть. Он сказал им, что она ждёт мальчика и что плод хорошо набирает силу, а она сама, в благодарение богам, здорова.