– Я там мясо купил, – зачем-то говорю я. – В пакете.

 – Отлично! Значит, голодными вы у меня не останетесь.

С этими словами она решительно разбирает пакет с продуктами и достает разделочную доску с большим ножом.

 – Что ты делаешь? – спрашиваю я, всеми силами стараясь не закапать слюной на стройные ножки Полины – уж очень красиво она стоит.

 – Порадовать Макса ужином, – отвечает она и умело включает духовку. – Мне бы только переодеться во что-то более удобное.

 – Сейчас найду.

Пока Макс рассказывает суетящейся у плиты Полине, как он собирается разводить жуков на продажу, я нахожу старые вещи матери. Полине они будут чуть великоваты, но в моих спортивных штанах она точно утонет.

 – Вот, – протягиваю ей сложенные стопкой вещи. – Должно подойти.

Будь на ее месте Ева, скривила бы нос, при виде поношенных старых вещей.  Но Снежная Королева только коротко поблагодарила и тихонько юркнула в комнату.

 – Давай помогу? – предложил я.

 – Не надо. Лучше костер разведите. Я тут мангал в окно видела. Сто лет не ела печенной на костре картошки. На улице тепло. Можно там стол накрыть?

 – Конечно, – улыбнулся я и на всякий случай добавил: – Чувствуй себя, как дома. Договорились?

Полина кивнула и снова отвернулась к плите, а мы с Максом, набрав целый пакет картошки, потопали разводить костер.

 – Ура! Костер! – возбужденно подпрыгивал рядом Макс, пока я пытался заставить отсыревшие дрова гореть. – Классные у нас выходные получаются. Правда, пап?

Сын был так счастлив, что меня на секунду остро кольнуло чувство вины.

И как я раньше не догадался его сюда привезти?

Ответ прост: раньше я всегда брал его к себе, потому что так было надо. Вытерпеть эти злосчастные выходные и снова отправить его к матери.

И что же изменилось сейчас?

Вероятно, я сам стал по-другому смотреть на многие вещи и теперь не терплю, а получаю удовольствие от общения с сыном.

Вечер прошел чудесно.

Мы с Максом напекли картошки, накрыли чистой клеенкой стол на веранде. Полина приготовила обалденное мясо и очень вкусный салат.

Мы с Максом уплетали, только за ушами трещало, а Снежная Королева со снисходительной улыбочкой поглядывала на нас, и отчего-то казалось, что ей такой наш энтузиазм очень приятен.

 – Фух, я объелся! – заявил Макс. – Даже бабушка так вкусно не кормила. Полина Геннадьевна, а вы на завтрак блинчики испечете?

 – Макс, не наглей! – прикрикнул я на него. – Полина Геннадьевна наша гостья.

 – Я вообще-то домой собиралась, – сказала она, откидываясь на спинку плетеного кресла.

 – Это еще почему? – Я даже жевать перестал. – Ты еще выглядишь бледной.

 – Не хочу вас стеснять. Да и Вика…

 – Она большая девочка. Сама разберется! – отрезал я. – Комнаты у нас две. Я лягу с Максом.

Полина ничего не ответила, только задумчиво посмотрела на костер.

 – А я знаю, чем можно заняться! – неожиданно вскочил Макс. – Я тут нашел карты. Сыграем?

Потом мы допоздна играли в карты – под негромкий треск костра, смех наблюдающей за нами Полиной, окруженные сладким ароматом распустившихся пионов.

 – Ты жулик! – воскликнул проигравший в очередной раз Макс и бросил карты на стол. – Я больше не играю и иду спать.

 – Ну, тогда пошли, – усмехнулся в ответ. – Постелю тебе постель.

Ребенок и вправду устал и начал клевать носом. Даже от душа отказался. Только, ворча и фыркая, словно старый пес, почистил зубы.

Едва его растрепанная голова коснулась подушки, как он сладко засопел и уснул.

На улице давно наступила ночь, а мы так и не зажгли на веранде уличный фонарь.

Когда я вернулся, мягкий свет костра нечеткими гранями обрисовал тонкий силуэт женщины, что стоит ко мне спиной и смотрит в ночной сад.