– У вас наверняка полно своих дел…

 – Какие у нас с Максом могут быть дела? Только если уроки.

Она словно улыбнулась каким-то своим мыслям и произнесла:

 – Я сегодня посмотрела его тетради и была приятно удивлена.

 – Чего ж там приятного? Максовы каракули? – скривился я.

 – Вот именно. Видно, что он все делал сам, старался, – пояснила она, заправляя выбившийся из прически локон за ухо. – Это большой плюс.

 – Вы меня хвалите? – хмыкнул я.

 – Я хвалю Макса, а вам выражаю свое одобрение, – царственно кивнула она, снова вызывая улыбку. – Мальчику не хватает родительской любви.

 – С чего бы? – удивился я. – Ева его с ног до головы облизывает. Дед с бабкой скачут на задних лапках.

 – Я сказала «родительской». – Полина бросила на меня снисходительный взгляд. – А родители – это не бабушка с дедушкой, а мама – это только половинка, причем меньшая, так как любой мальчик, прежде всего, тянется к папе. Папа – это первый и главный пример для подражания.

 – Не думаю, что смогу стать хорошим примером, – попытался коряво пошутить я.

 – Поверьте, вы не самый худший. Все гораздо печальнее, когда этот пример ведет асоциальный образ жизни или его вовсе нет.

 – Мне сложно найти с сыном общий язык, – не зная, зачем, признался я, – Иногда мне кажется, что я в его жизни пустое место. Вы же знаете мою бывшую жену и их семейку?

Девушка кивнула, а я продолжил откровенничать:

 – Маленьким его совсем не помню. Работа, дежурства… затем развод. Им занималась всегда жена и… вырастила свою маленькую копию. Гены Кутовых рулят.

 – Вы ошибаетесь, Андрей, – с грустной улыбкой покачала головой девушка, – Он очень похож на вас.

 – Вы думаете?

 – Я это вижу.

Хлопнула входная дверь – Макс припер конфет к чаю и печенья.

Пока Полина хлопотала вокруг мальца, меня мучил другой вопрос, который я осмелился озвучить только тогда, когда Макс, наевшись, свалил в комнату кукушку рассматривать:

 – Скажите, Полина, вы с кем-то встречаетесь?

 Девушка в ответ на мою неслыханную наглость нахмурилась.

 – Бестактный вопрос, Андрей Александрович.

Вот так. Только что был Андреем, и – на тебе! – Александрович!

 – Издержки профессии, Полина Геннадьевна, – ухмыльнулся я. – Так как?

 – И не подумаю ответить, – внезапно покраснела она. – Зачем вам это знать?

 – Вероятно, для того, чтобы пригласить вас составить мне компанию за ужином.

Тонкая рука с аккуратно подстриженными ногтями Полины застыла, не донеся печенье до рта. Ее взгляд, обычно прямой и холодный, стал потерянным, а лицо сразу помолодело на несколько лет, выдавая внутреннюю беззащитность девушки.

 – Зачем вы это делаете? – Беззащитность сменилась непонятной мне подозрительностью. 

 – А что я делаю? – встречаю ее взгляд. – Всего лишь хочу пригласить вас на свидание.

 – Я – учительница вашего сына, – холодно напомнила она, поднимаясь и отходя к окну.

 – И привлекательная девушка, – напомнил я. – Подозреваете меня в каком-то злом умысле? Напрасно, Полина. Я совершенно обычный человек, несмотря на то, что иногда надеваю форму с погонами.

Она качает головой своим каким-то, известным ей одной мыслям и говорит:

 – Я не смешиваю работу и личную жизнь, Андрей Александрович.

 – Принципиальная, значит, – усмехаюсь одними уголками губ.

 – Да. С молодого преподавателя спрос больше и я не хочу лишиться работы, повинуясь вашему мимолетному желанию провести со мной пару-тройку… вечеров.

 – Хорошего же вы обо мне мнения! Думаете, я не способен на настоящее чувство? Не ищу серьезных отношений?

 – Главное, что их не ищу я, – ответила она и, глядя на мои удивленно вздернутые брови, продолжила: – Да и вы вполне комфортно чувствуете себя в одиночестве. Разве я не права?