– Ладони промойте. –  Раскладываю на столе перекись, бинт и пластырь. – И обработаем ваши раны.

 – Не стоило так утруждаться. Вы совсем не…

 – Мне не сложно, – решительно пресекаю поток ее слов. – Я тоже руки помою. Ванная там?

В ванной у Полины все так же скромно, как и в остальной квартире. Когда я жил с Евкой, то вся ванная комната «трешки», что подарил ей отец на свадьбу, была заставлена всякой косметической дрянью.

Тут же я увидел только шампунь для волос, зубную пасту и жидкое мыло…детское. Особым удовлетворением стала зубная щетка в стакане в одном экземпляре. Значит, живет она одна.

Данное открытие приободрило.

Глянул на себя в зеркало – на роже нарисовалась тупая улыбочка.

Старый дурак!

Когда я вышел из ванной, Полина уже успела переодеться. Сменила испорченный костюм на какой-то длинный и просторный балахон, что способен убить любою мужскую фантазию.

 – Я посадила Максима смотреть атлас с животными, – негромко произнесла она, когда я усадил ее на стул и принялся обрабатывать ладони.

Ободрала она их знатно! Возможно, даже первое время, как затянет корочкой, будет больно ручку держать.

 Пока я крепко забинтовывал ладони, она стоически терпела боль. Ни одного малодушного писка не слетело с ее губ, только лицо стало чуть бледнее обычного.

 – Не туго?

Она покачала головой, и непокорная светлая прядь выбилась из растрепавшейся прически, упав на тонкую шею.

Как идиот, уставился на изящный изгиб, тонкие ключицы и понял, что попал. Она заводит меня даже в этом страшном тряпье.

Полина поймала мой взгляд и на мгновение вспыхнула румянцем, а после медленно высвободила ладони.

 – Поставлю чайник. Максим совсем продрог.

 – Я сам. Где у вас чай?

Хозяйничать на кухне Снежной королевы оказалось не та уж и легко. Вероятно, она из тех женщин, что не может сидеть на месте, пока другие работают.

Подскочила со стула и принялась суетиться около плиты, путаясь под ногами. Я оттеснил ее одним строгим взглядом и поставил сахарницу на стол.

Кофе у нее обнаружился только растворимый. Но я не привереда. Попью и такой.

И снова это настойчивое ощущение дежа вю. Никак не уходит из головы мысль, что где-то я уже Полину раньше встречал. Мне все кажется знакомым: ее тонкий негромкий голос, легкий прищур светлых глаз, царственная осанка.

 – У меня совсем ничего нет к чаю, – вздохнула она и подняла на меня взгляд.

Кристальная голубизна ее глаз, казалось, заглянула прямо в душу, и я внезапно вспомнил такой же момент: кухня, кофе и девушка с вот такими же глазами. На самом деле такой цвет встречается не так уж и часто. И, глядя на Полину, отчего-то вспоминаю другую девушку, совершенно не похожую на нее, – Элю.

Три года прошло. Я и думать забыл о ней.

Всматриваюсь в лицо Полины, что сидит напротив. Глаза похожи, брови, ресницы длиннющие, губы, а нос не такой. У Эли он был не так тонок, скорее, длинноват, из-за чего она походила на лису. Такую пухленькую, хитрую лису.

 – Не беда.

 – Максим со школы голодный.

 – Сейчас мы его в магазин пошлем. У вас на первом этаже есть. Большой уже парень. Справится. 

Полина бросила на меня быстрый взгляд из-под ресниц, и мне почудилось в нем скрытое одобрение.

Я уже обратил внимание, как она относится к моему сыну. С теплотой. Ее лицо в такие моменты разглаживается, из глаз уходит ледяная колкость. С детьми она более открыта, естественна и добра.

Понятно, почему Макс ее так любит.

 – Я так вас и не поблагодарила за чудесное спасение, – едва за Максимом захлопнулась дверь в прихожей, произнесла Полина, нервно покручивая кружку в руках, – Спасибо большое.

 – Пустяки.