– Ох, светлые ками… Ты не сможешь идти, я понесу тебя.

– Нет! Я сам.

Было похоже на очередную изощренную пытку, где в конце окажется, что все это – игра, и тогда Хизаши окончательно сломается, не выдержит.

Морикава вел его по мрачному холодному коридору, позволяя на себя опираться. Каждый шаг сопровождался болью, в ногах будто не осталось ни единой мышцы, и он не мог ими управлять, лишь неловко выталкивать вперед. Знакомое ощущение, просто забытое. Оба молчали, хотя Морикава заверил, что у них есть немного времени, прежде чем пропажу заметят. И Хизаши старался не думать, сколько в его словах правды, а сколько – лжи.

– Через этот тоннель выносят… тела, – наконец произнес Морикава, остановившись возле решетки, за которой сгустилась тьма.

– Видно, тел бывает немало, раз пришлось аж целый ход выкапывать.

– Идем, не стоит медлить.

Они двинулись сквозь мрак. Учитель не использовал талисманы для освещения, шел на ощупь, пока впереди не мигнул огонек – и тут же погас. Хизаши не чувствовал ног и рук, но Кенту ощутил сразу, будто та нить, что была между ними, человеком и ёкаем, однажды натянута, оставила после себя незримый след, по которому они все еще могли дотянуться друг до друга.

– Постой, – осадил его Морикава, – не так быстро. Ты упадешь.

Но Хизаши упрямо ковылял вперед, пока не разглядел за поворотом силуэты двоих людей. Хоть тусклый рыжеватый свет не давал увидеть деталей, все же в одном Морикава точно не соврал. Кента был тут, жив, ждал их в компании Сакурады Тошинори. На нем не осталось живого места, один глаз совсем заплыл и едва ли что-то видел, кровь коркой затянула почти полностью посиневшую кожу на обнаженном торсе и запеклась в распущенных волосах. Однако он стоял на своих ногах, что не могло не радовать.

– Хизаши! – обрадовался он и оттолкнулся от стены, не дающей ему упасть. Рука Сакурады удержала его за плечо.

– Потише. Давно Нобуту не видели? – Он поднес горящий талисман поближе к ним и нахмурился. – Они смогут?

– Выбора нет, Тоши, – Морикава с сочувствием оглядел обоих своих учеников. – Дальше вы пойдете с Сакурадой-сэнсээм, он покажет, как выйти за пределы барьера школы. А мне надо вернуться, иначе меня хватятся.

– Какой у вас план? – спросил Хизаши. – Мне надоели эти ваши человеческие игры.

– Никаких игр, Мацумото-кун. Ты сам видишь, школа прогнила от верха до низа, – Морикава хмыкнул, обведя рукой тоннель с влажными стенами, грубо вырубленными в скальной породе. – Им проще сделать вид, что главная угроза миру – это пара недоучившихся юношей, чем брать на себя ответственность за хранение артефакта, который мог пробудить демона в любой момент.

– И дело не ограничивается Дзисин, – мрачно добавил Сакурада. – Все зашло слишком далеко. Таким оммёдзи не победить демона, ведь он стал куда сильнее. Мы все в этом убедились тогда.

– Когда? – спросил Хизаши. – Сколько прошло времени?

– Восемь дней.

– Восемь… – Просто не верилось, что он провел в заточении столько дней и ночей.

– А Мадока и Учида? – выпалил Кента. Учителя переглянулись. – Они живы? Что с ними стало? Мы… мы должны были встретиться в Ёсико…

Восемь дней. Хизаши не спрашивал, он и так знал, что долина Хоси все еще потеряна и Хироюки по-прежнему на свободе. Морикава прав, вместо того чтобы искать способ справиться с ним, они потратили время на пытки. Погибли сотни людей, и среди них могли быть их знакомые.

– Мадока Джун жив, ему удалось покинуть долину и сбежать до того, как был завершен барьер. Учида Юдай из школы Фусин… – Морикава поджал губы и качнул головой. – Я не знаю. Мы не слышали о нем, но Фусин никого не пускают в свои внутренние дела.