– Это вложения, – стиснув зубы, опустился император до объяснений своих поступков. – Когда я закончу обустройство жизни моих подданных и введу новые налоговые реформы, они покроют все издержки.

– Они всего лишь вечно смердящее быдло, вряд ли жители нижних кварталов оценят ваши новшества. Им легче будет вновь опуститься на дно своего болота, чем платить за более цивилизованную жизнь.

– Ваше величество, – в первый раз за весь разговор, взял слово Талал Дайонте, который отчего-то не спешил последовать совету императора и предаться оздоровительному отдыху в тиши своего имения. – Почти семьсот аров назад ваш мудрый предок, император Стеллар издал указ, где он призвал пятерых глав самых преданных ему Домов встать на защиту его интересов, быть подмогой и опорой ему и будущим наследникам. Как я уже сказал, ваш далекий прадед был очень мудр, и он понимал, что молодость и горячность еще никогда не доводили до хорошего. С тех пор опыт и знания стоят на защите трона и своего правителя. Мы прекрасно понимаем ваше стремление идти вперед и увековечить свое имя среди славных предков, но поверьте иногда лучше излить свой пыл на что-нибудь более мирное. Грядут Большие гонки, состязания, турниры.

Мальчики могут взять деревянные мечи и поиграть в войнушку, пока взрослые мужи будут заниматься настоящими делами.

Император застыл бледным изваянием. Лишь изящные крылья носа едва заметно трепетали от переполняющей его ярости. И тонкие пальцы судорожно сжимались, словно он физически пытался удержать в себе энергию стихий, которые прозрачными разгневанными змеями вились вокруг него.

– Если это все, о чем вы хотели нам поведать, ваше величество, позвольте нам откланяться.

Когда за советниками закрылась дверь, Димостэнис тяжело опустился на стул, положив руки на безупречную поверхность стола и склонив на них голову. Молчал Аурино. Тишина звенела. Выворачивала душу на изнанку. Давила. Тишина пролегла между двумя людьми, оставшимися в зале. Сводила с ума, но ни один из них не желал разрушить ее первым.

– Я дал тебе и твоей службе полномочия и власть, – тихий голос императора разорвал гнетущее безмолвие, – и все, что ты можешь дать мне в ответ – всего лишь твои предположения?

Димостэнис поднял глаза на правителя. После их ссоры и присяги верности они больше не общались. Император молчал и полностью игнорировал главного советника, старательно избегая встреч. То ли до сих пор злился, то ли хотел наказать еще больше. Диму это было только на руку, и он спокойно занимался своими делами. Лишь несколько дней назад, когда из северных квот вернулся Клит и Ориф прислал первую весточку с восточных границ, он отослал письмо императору, в котором подробно изложил суть проблемы и попросил созвать совет.

– Это не всего лишь предположения. Это куски одного единого целого. Просто пока я не могу их собрать и предоставить полную картину. Однако, ваше величество, я опасаюсь, что, когда это произойдет, будет уже поздно.

– Я просил тебя избавить меня от них! – Аурино не хотел слышать. Бессильная ярость, в которой он пребывал, не позволяла ему думать ни о чем, кроме унижения, которое ему пришлось пережить, – в последнее время ты наоборот только и делаешь, что даешь им повод тыкать меня своим вездесущим всесилием!

Дим задохнулся от возмущения.

– Если ваше величество недовольны моей службой, я подам в отставку, как только вы скажите, – отчеканил он, не опускаясь до оправданий.

Бешенство императора взметнулось, высвобождая энергетические потоки. Плетение остановилось прямо перед носом главного советника, сверкающее, переливающееся гранями всех стихий. Настолько разрушительное в своей сияющей мощи, что Димостэнис даже не сделал попытки закрыться от него. К тому же его аура, вновь принявшая свой обычный рваный вид, вряд ли справилась с таким выплеском силы.