Подъехав к воротам, машины остановились. Из первой, потягиваясь, вышел Сухов. За ним эффектно вышла куратор лагеря по воспитательной работе, а попросту – проверяющий из ГОРОНО. Аккуратная модная стрижка, деловой твидовый костюм, на губах дежурная улыбка, а в глазах весь холод Арктики. Женщину по имени Изольда Арминаковна боялись все, начиная от Сухова и заканчивая кухонной работницей из столовой лагеря. Она бы горы свернула, чтобы всех посадить по тюрьмам, но жаль, королевство маловато, разгуляться негде! С других машин вышли пять человек. Каждый от своего ведомства: СЭС, пожарники, бухгалтерия, детская поликлиника. В общем, как бы сказала Марина Степановна, «чайки слетелись»…

Леночка чинно подошла к воротам и ясными чистыми глазами посмотрела на гостей:

– Здравствуйте! Вас приветствуют дежурные отряда «Непоседы» пионерского лагеря «Дружба». Наш лагерь гостям всегда рад! – промолвила она свои слова.

– Так открывайте же ворота, дежурные! – заворковала гостья.

– Тетенька, а вы начальство? – поинтересовался Антон. Он взрослые правила знал. В лагере «Гагаринец» прежде чем впустить проверяющих, всегда сначала предупреждали начальника лагеря.

– Дааа! Можно и так сказать…

– Ну, открывай! – повернулась к Антону девочка.

– Как, а пароль? – возмутился дежурный.

– Какой пароль, открывайте быстрее! – занервничала женщина.

И тут Антон продемонстрировал непреклонность и железную волю.

– Нее! У нас здесь строго! Без пароля нельзя!

– А вот нам-то как раз и можно! – не сдавалась Изольда Арминаковна.

– Так, значит, пароль вы не знаете? А, может, вы шпионы?

– Ну, хватит, пацан! Быстро открывай! – не выдержал Сухов.

– А, может, вы смертники из Афгана. Может, у вас в машине взрывчатка? А здесь дети! Нее! Пароля нет – и ключа нет. А ключ-то все равно у Гены, а Генчик побежал… Ну это… по-маленькому… – объяснял Сухову мальчик, – а, может, и по-большому…. Он булку ел! Щас он придет. А ты, Леночка, сбегай-ка за Геной, пусть он там побыстрей!

Солнце припекало. Члены комиссии спрятались от летнего зноя в машине. И только Изольда Арминаковна и Николай Павлович стояли у ворот. Антон повис на воротах и развлекал «дорогих гостей».

– Тетенька, а вас как зовут? – обратился он к женщине.

– Изольда Арминаковна, – нехотя ответила та.

– Да, язык сломаешь. Изольда – это изо льда? Красиво! Тетенька, а это машина государственная?

– Государственная? Нет, отчего же, личная.

– Зыканская! Дорогая?

– Что? Да не знаю я! Дорогая!

– Да, видно, что дорогая! А сколько лет вы на нее копили?

– Какая бестактность!

– Мальчик, перестань, иди, поищи своего товарища. Нет, лучше взрослых позови! – вмешался председатель профкома.

– Да-а-а! Ништяк! Машина, конечно, удобная. Одним словом – «Москвич»! 80-го года? Отличная сборка. Тормоза, наверно, зыканские! Много тормозной жидкости уходит? Подвеска, наверно, нормальная… – Антон словно и не слышал, что ему сказал приезжий.

– Что? – не поняла женщина изо льда.

– Да, говорю, коробка передач четырехступенчатая… наверно…

***

На летней танцевальной площадке Евгений поджидал детей шестого отряда и наигрывал «Вальс цветов» из балета «Щелкунчик». На березе сидела большая черно-белая птица и внимательно, с любопытством глядела на него, поворачивая голову то на один бок, то на другой. «Ишь ты, музыку слушает», – удивленно подумал Евгений. Где-то совсем рядом послышался плач ребенка. Евгений снял тяжелый аккордеон и заглянул под сцену. Там, согнувшись в три погибели, прятался маленький белобрысый мальчик.

– А кто это у нас тут сырость разводит? А у меня от сырости инструмент не играет.

Мальчик с опаской и недоверием посмотрел на музработника.