– Плохая служанка, – он кивнул. – Отменяю своё решение, Фай больше не будет тебе помогать. Ты больше ею не распоряжаешься, поняла? И тем более не бьёшь.

– Ах, вы это серьезно, милорд? Но вы ведь сами сделали её моей помощницей, как я справлюсь… – последние слова Найрина она предпочла не заметить.

– Тогда я хотел так, теперь хочу иначе, – сказал Найрин. – Главное, запомни, что я сказал.

Бросил на неё взгляд, уходя – к серьгам и поясу добавилось ожерелье из ярких бусин. Аста красива, такую женщину легко представить рядом с его братом – если иначе одеть, всего лишь. Вот так одеть, как теперь, например. Надо думать, что брат знает, что делает, возвышая её и щедро одаривая…

Фай ждала возле шатра.

– Ты больше не помогаешь Асте, – сказал Найрин. – Слушайся только меня, поняла? Остальных лишь в пределах разумного.

– Да, мой господин, – в её взгляде мелькнула радость. – Прикажете ночевать в вашей палатке?

Вот же шустрая девка. Согласиться, что ли?

– Неужели нравлюсь? – пошутил он.

– Я к услугам моего господина…

Вот и пойми, что это за ответ. Она не может отказать тому, кто её купил? Тем поцелуем он дал понять, что она желанна для него? Она готова искренне любить того, кто её не бьёт?

Девушка была хороша, к ней тянуло. Любого здорового мужчину, у которого нет жены под боком, тянуло бы к такой. Но было нечто, через что Найрин не мог переступить. Точнее, не теперь…

– Нет, Фай. Будешь спать, где прежде. Госпожа Аста злится, но это от тебя не зависит. Ей трудно сейчас. Если она тебя обидит, скажи мне.

Он не сомневался, что зря девчонка жаловаться не станет. Да и по делу не станет. Но пусть знает, что пожаловаться можно.

– Почему ты уходила ночью, несмотря на мой запрет?

– Простите, господин, – прошептала она, опустив голову. – Если вестник придёт, его надо встретить. Кто же ещё поможет моему брату! Чтобы отправить вестника, отдаешь часть сил… часть самой жизни.

– Непростые вы оба, да, внуки Фагунды? – хмыкнул Найрин. – Я запрещаю. А то как бы и с тебя доплату не взяли, глупышка. Тоже отважная нашлась.

Вот теперь она уставилась на него – дескать, ты что-то в этом понимаешь?

Найрин не то чтобы действительно понимал, но ему много чего пришлось прочесть в монастырской библиотеке.

– Я выкуплю твоего брата, если смогу, – сказал он. – Ты возвращаешься домой, в Дьямон. Не грусти, всё будет хорошо, – он хотел подбодрить.

– Как прикажет мой господин…

Она не радовалась возвращению на родину.

– Что касается волков, тебя ничего не беспокоит? – спросил он на всякий случай. – Тревоги в прошлом? Или что не так?

– Не знаю, мой господин, – она жалобно взглянула ему в лицо. – Я не знаю. Волки ушли. Это хорошо. Мать Гемм им поможет.

То есть она не считала, что всё совершенно в порядке.

– Ну иди, – сказал он. – Помоги Асте с готовкой. А завтра к полудню будем в Дьямоне.

Сбоку от шатра за ними наблюдал лошадник Клай Фин. Когда Фай отошла, Найрин подозвал его, спросил:

– Кого караулишь?

– Лепешки от госпожи Асты, милорд! – заулыбался тот.

– А каша с парнями не по душе? Вот что, присмотри за девчонкой, понял? – он показал в сторону ушедшей Фай. – Захочет сбежать ночью из лагеря – не пускай. Зови меня. Услышишь, что с ней что не так – вмешайся. Понял?

И, судя по взгляду парня, тот именно что понял. Наверное, так и вертелся тут всё время. Нравится ему Фай? Он её и нашёл, и им сосватал. Вот пусть теперь заботится, а лорд Найрин желал поспать без лишних мыслей, последние дни что-то не удавалось…

Напрасные опасения – Фай помогла Асте, которая теперь на неё и не смотрела, а потом тихо проспала рядом с бабкой до утра. И утро получилось спокойным, неспешным – Сайгур никого не торопил, словно решил вздохнуть перед тем, как… для него и всех случится Дьямон. И зазвонит колокол, к языку которого никто при этом не прикоснётся.