Сердечный гранит философии истории жизни Анна Атталь-Бушуева

Пролог:

«Когда – то усмотревший холод сердца – на жизни общего истца ведёт мораль, её утопию и чрево жизни после»..

Разум как часть движения свободы, олицетворяет символический тон восприятия стихосложения, в праве одиноко скитающихся человеческих линий бытия. Их разница, в склочной манере сатирического потока видимой свободы, создаёт для умозрения сердца – столь душевный, аналитический подход, в своих парадигмах – старению, как принятию самой идеи о себе, в человеческом умо познании великой части бытия разума. То, что было бы сходством начала представления о нуарном своде психологии мира, как культуре вымышленной идеи построить своё умозрительное начало, для воображаемого света свободы перед – приходит в неистовство коммуникации, как образа любви человека к прошлым сознательным моделям мифов в себе самом.

Начало пролагает конец, если его энергия формальной конъектуры видит схожий элемент сознательного значения идеалов с себе, истиной состоящих в труде волеизъявления пути аналогичных свободе разума. Их смерть утверждает каждую причину того, что видел когда – то разум мыслящей категории формы достоинства ума, в терниях литературной лирики стиля, приспособления схожих моделей к одному и тому же видению желаемого образа человечества в себе. Твоё слаженное бытным мышление – свойственно отражать в каждом тождестве умопомрачительной конституции свободы, в диалектах разума между опытом и идеалом инерции, к любви такого же блага как и ты. В чьей солидарности – субстанция лирики находит смех звена катарсиса, в мысли о существовании неизбежной модели изучаемой формы блага, над прежним миром философского деления права, на обратимое и необратимое состояние сочетающихся уровней притязания любви во всём человечестве. Лучший твой органон философского наследия жизни – пусть навсегда похоронит, устроенное чаши половины бытия, нравов быть лучшей моделью каждого разумного в человеческом, приближаясь к онтологии прежней конституции форм отражаемой реальности взглядов, на свободу мира желаний – быть. Но быть как чувство человеческой солидарности, внутренне условной к каждому лицу, состоящего усложнения естественных прав риторики понимания любви преткновений – между истиной и образом мечты идеального. В том стихосложении за линией форм представляемого чувства необъяснимой квази интеллектуальной рутины, ты создаёшь слой коммуникации, вместимости лучшего в необъяснимом парадоксе художественных линий – состояния войны – между разумом и отражением его наследственных состояний, мира придуманных: свободы и опыта власти.

Через каждый зеркальный поворот субъективного целеположения, ты вращаешь апломб будущего в философской риторике чутья, к самому искусному представлению жизни человека, в мире или без него, как условный прогресс изучения свободы образа лучшей мечты. Её аналитическая интерпретация формулирует слой восприятия художественного мира, дум естественных над древним слоем отражения потусторонней жилы права, в своём сознании быть элементом фундаментального прогресса видения судьбы, форм архетипа в сложении психических комбинаций лучшего света свободы, предположения качества о лучшем, на своём универсальном языке множества фактов о мире. Где знаешь ты, её мораль и философский склад воспринимаемого умо сложения, над верховной панорамой конституции планеты земля, её устройства и убеждений – складывать научное значение формы права, как образ символизма демократии между собственным эго и парадоксом суждения, стать ли тебе свободой онтологии внутри каждого целеположения истины, или писать нуарное окно ведомой области пространственной души символизма – каждого лица человеческого. Во внутреннем свете, оживающего собственной свободой интеллекта разумного, как интеллекта права, что складывает линии внутри форм перфекционизма состояния личной свободы, убеждения стать ближе к идеалу расхождения символа нрава, с чистотой умозрения собственной души.

Смерть – возле ложа уже —

Мифом – расходит снег,

Ты – утвердил сюжет —

Времени смысла – нег,

От пережитка – прошлого —

Ходит потом – одна,

Миром способна – возложить —

Сердце любви – она,

Смерть – на исходе дня —

Длится – по восемь лет

И не смогли – сполна —

Память – восполнить мы.

Прежде – слагая труд —

Жажды желаний – близ —

Сны – окружили вдруг

И появился – ты..

Мерно – прошёл огнём,

Властвуя – счастьем лет

И успокоил – взгляд —

Поступи форм – души,

Через – раздумье снов,

Что на благое – для —

Чести снискали – пепел —

Тла отголоска – лет,

Зиждется – жажда слов —

Перед раскатом – мне,

Здесь – ты всегда готов —

Выполнить – долг за мной,

Счастьем пройти – о роль —

Смысла мотива – стран,

Неги укутав – в боль —

Скажешь опять – словам,

Что на сегодня – спев —

Доли сомнений – бед,

Эхом проходят – лишь,

Роком минуя – цель.

Ты – как всегда попал,

Между оскала – призм —

Деятелей мира – там,

В смерти ища – детей,

Новой работы – слёз —

Стран меры логики – близ,

Качества пробы – зла —

Заново скомкали – бриз,

Веком отличий – стрел,

Данных любви – затем,

Где – философии свет —

Видит лишь – чёрный цвет,

И навсегда вошёл —

Миром – упрямый звук,

Мерного дома – сил,

Слаженных болью – мук,

Между отравой – за —

Будущим личности – зла

И посторонней тьмой —

В близости счастья – с тобой.

Сердцем заняли – мы —

Робы – от воли зари,

Вора немого – внутри,

Поступи колкой – для,

Жизни отваги – твои —

Стали усладой – маня,

Шансом пути – естества,

Нормой знакомого – отчества,

Но и прологом – слёз,

Заново – снег от ума —

Радость покоя – унёс

И растопил – доли сна,

В сердце – горящей струи,

Медленной – как менуэт,

Жажды потворства – сойти

В близости – свода любви,

Вместе с тобой – и понять —

Целостный ход – до зари,

Слова уставшего – дня

За ренессансом – внутри,

Ты объясняя – иди

И сотворимое лжи —

Данный мотив – перейдёт,

К личному своду – о части —

Целой Вселенной – природ —

Жизненных воли и – стрел,

Что от любви – сняли лжи —

Маски – за новый предел,

Шёпота – снов о покой,

Близости – мерного дня,

В чёрной вуали – войдя

После заката – мира,

Догмы – о сердце твоё —

Бьются реальностью – звёзд,

Но за желанием – снов —

Ты возрождаешь – от слов —

Холст – бесконечного дня,

Силы манеры – о слог,

Волей искусства – войдя

За поворотом условия,

Звона – сердечной тоски,

Мира иллюзии при —

Логиках свойства – о лёд,

Жизни свои – провести.

В мире, где фатума – стан —

Станет отчётливей – сна

И зазвездится – весна,

Мерного потуга – дыхания сна,

Жизни – доказанных бед,

Что аллегорией – шли,

К безднам морали – насчёт —

Мира сердечной – судьбы красоты,

В чёрное рода – уйдя —

Жалким желанием – сна,

Подлинной воли – зари,

Ты просыпаешься – мило внутри

И исчезаешь – как снег,

Падая солнцем – о шанс —

Видимой боли – зари,

Черт пережитка – системы зла.

Что безнаказанно – ждёт —

В сердце – глубокого сна,

Миром потворства – идёт,

По благородству – до темени я,

Воли роняя – сердец,

Пришлой картины – вокруг,

Слов от поэта – взрастив —

Мифологично – от мук,

Ставивших – небо для —

Света эпохи – идей,

Сном характерного – чести,

Ценности чувства – зайдя —

За облик – сердечной звезды,

Жало желания – взяв,

В негах – небесной любви,

Что объективностью яви – зовёт —

Рок – продолжая вопрос —

Завтра ли будет – от сна,

Мира прямая – угроза,

Или же сердце – сложило уют,

На поколении – снов,

Смыслами створа – уйдя

За благоверный – засов

И исторически – волей пройдя —

Жизненный путь – от любви,

В чести искусства – взойдя —

Строит – свой новый мотив —

Лирики звука – природы любви.

Жажды желания – снял,

На постаментах – вокруг,

Медленный сердца – испуг —

Роком морали судьбы – отойдя,

Через уступки – сердец,

Нового времени за —

Множеством – юных миров,

Дав отголоскам – желания путь,

Ровной души – обоять —

Свет – подле мирного сна

И аллегорией стать,

Как человеку – весна —

В сердце возможности – даст —

Лирики всхода – пути,

Между объектом – души

И интересом – критерия зла,

Закономерно – усвоив года,

Сердца – за подлинным сном,

Мифа – о счастье ином,

Верности – собственно в нём,

И интересом работы – уйти,

Через последний – подъём,

Слов равновесия мира – о сон —

Личности такта – любви,

О состояние воли,

За человеческой честью – в неволе,

Мирного долга – апломба за,

Сердцем истории – небо забрав.

Разлит – твой благородства современный толк —

На чаше поколений – виден дым —

Его окрашенный мотив, что обойдёт —

Всю несуразность утопающего – льда,

Вот – вот бежит анахронизм – внутри —

Ему, так тесно и культура – ждёт —

Твой лёгкий эполет интенций – мира,

На то, ей аллегории уныния – ведут —

Боязнь, за страх – отмеченной души,

Где чувство современности – спешит —

Создать своё начало, чтобы – жить —

На параллелях отношения – войны,

Над принципом, у сердца – той мечты —

Её свободный стиль – роняет смерть —

На чашу – от полуденной тиши —

Раздолья невесомости – как боль —

Уложенная, на одних и тех же – снах —

Разлук и расставаний – между сном,

И веком преимуществ, чтобы – звать —

Её опять, за современностью – потом,

Хранить, тот монолог души – потерь,

На безымянной ложе памяти – ему —

Склонили – свет и воздух мифа, чтобы – жить —

Под вечным отражением – к тому —

Померкнувшему свойству неги – в нас —

Сердечной рамкой схожести – вокруг —

Ты ощущаешь боли – терпкий круг,

Что ждёт, на преисподней – только дух,

Ему ты словом – отделяешь ритм сердец,

Свободы современности – у звёзд,