– Да вы прикалываетесь? – возмутилась я.

Дрю начал что-то говорить, но его перебила загалдевшая толпа. Прижав руки к ушам, я попыталась заглушить внезапные крики сотен фанаток.

– Дамы и господа! – объявил в рупор какой-то мужчина. – Пожалуйста, поаплодируйте The Heartbreakers!

Даже на цыпочках я не смогла увидеть парней, вызвавших такую суматоху. Передо мной прыгала целая куча девушек, перекрывая мне обзор.

Из акустической системы загрохотала песня, и зал сотряс очередной поток криков. Дрю достал из заднего кармана айпод и надел наушники. Я громко застонала, вспомнив, что свой айпод оставила в машине, и Дрю хохотнул, заметив панику на моем лице.

– Разыграем его в «Камень, ножницы, бумага»? – спросила я, состроив жалобную мордашку.

– Я тебя не слышу, Стелла, – усмехнулся брат. – Музыка слишком громкая.

Он увеличил громкость и начал качать головой под музыку в своих наушниках. Я разочарованно закрыла глаза. Остаток дня будет отстойным.

Голова трещала. После двух часов в душном помещении, с банальными песнями и восторженными криками фанатов, казалось, будто мой мозг вот-вот взорвется.

Мы с Карой во многом были похожи. Обе могли процитировать любую фразу любого эпизода «Друзей», словно сами написали и спродюсировали сериал. Ненавидели арахисовое масло, потому что из-за него язык прилипал к нёбу. И у нас никогда не было бойфрендов.

Но в выборе музыки мы здорово отличались. Пока мы с Дрю стояли в очереди за автографом, я тщетно пыталась понять, почему Каре нравятся The Heartbreakers. Судя по выражению лица Дрю, брат думал о том же. Его айпод сдох около часа назад, так что теперь мы оба страдали.

– Ее точно удочерили, – пробормотала я, отчего Дрю захихикал:

– Вы же похожи!

– Несущественно, – отрезала я, качая головой. – Нет, ну правда? Как Кара докатилась до такого?

– Думаю, во всем виновата та девочка, с которой Кара подружилась в больнице, – предположил брат.

– Та, что с лейкемией?

– Да. Она записывала сборники для всех пациентов в отделении педиатрии.

– Надо подать на нее в суд.

Дрю засмеялся и потер виски:

– Нет, серьезно. Это длительное воздействие музыкального мусора уже бесит. Я думал, очередь будет двигаться немного быстрее.

– И не говори, – согласилась я.

Новый диск The Heartbreakers играл по кругу, но каждый раз, как менялась песня, раздавались очередные крики. Будь моя воля, я бы уже могла подпевать каждой песне.

Девушка передо мной обернулась.

– Божечки! Это их самая лучшая песня! – воскликнула она, словно мы не слышали ее уже миллион раз за сегодня. – Обожаю The Heartbreakers!

Я еле удержалась, чтобы не закатить глаза. Похоже, каждая их песня была самой лучшей. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.

– Насколько мы близко? – спросила я Дрю в десятый раз.

Я все еще не могла увидеть начало очереди, но мы должны уже были быть близко. Если это не так, то… я не знала, сколько еще выдержу эту пытку. Дрю, который был на добрых полметра выше нас с Карой, вытянул шею и посмотрел туда, где, судя по всему, располагалась группа.

Затем брат улыбнулся мне:

– Похоже, нам осталось подождать всего минут десять.

– Слава богу!

Засунув руку в рюкзак, я достала вещи сестры: диск The Heartbreakers, постер и футболку с их логотипом. Если Кара не обалдеет от этого подарка…

Одна минута сменяла другую, мы медленно двигались в очереди. Чем ближе подходили, тем чаще мне удавалось сквозь толпу мельком увидеть членов группы. Сверкали вспышки камер. Вскоре от начала очереди нас отделяли всего несколько человек. Окружившая столы группа девочек отошла и…

Я наконец-то смогла увидеть The Heartbreakers.