– Понятно… Пойдём спустимся.

***

Когда они вошли в двери зала, предупредительно распахнутые охранниками, писарь, сидящий в углу, тут же вскочил и склонился в низком поклоне. Палач, стоящий немного поодаль, тоже склонил голову, и Кира, до этого сидящая на полу, вскочив, склонилась перед ними. Сидеть осталась лишь Миранда, безучастно замершая на стуле с высокой спинкой и даже не повернувшая головы в их сторону.

Альфред обернулся к Илиасу:

– Убери посторонних.

– Киру с палачом тоже?

– Нет, пусть останутся.

Дождавшись, чтобы писарь и охранники скрылись за дверями, Альфред подошёл ближе к Марте, рукой коснулся щеки, вынуждая посмотреть в его сторону, и тихо спросил:

– Поздороваться не хочешь?

– А надо? – даже не сфокусировав на нём взгляд, безэмоционально поинтересовалась она.

– Необходимо.

– Здравствуйте, Ваше Святейшество, – не пошевелившись, проронила Марта.

На Альфреда накатила волна злости.

– Встань и поприветствуй как положено, – с угрозой в голосе выдохнул он и краем глаза заметил, как напрягся стоящий рядом палач, видимо ожидающий, что ему придётся вмешаться.

Но вмешиваться ему не пришлось.

Миранда встала и низко склонилась, повторив:

– Здравствуйте, Ваше Святейшество.

В её тоне не было ни раздражения, ни страха, вообще никаких эмоций.

– А теперь сядь и снова все повтори десять раз, чтобы запомнить, как меня встречать надо.

Внутренне Альфред был уверен, что Миранда не стерпит подобного, однако она, как заводная кукла, повторила десять раз приветствие, не выказав ни тени неудовольствия.

– Прекрасно… А теперь скажи, ты слышала, что говорил допрашиваемый или его надо заставить всё повторить?

Альфред был готов услышать в ответ молчание, и вот тогда он прикажет палачу заняться Кирой, но Миранда тихо выдохнула:

– Слышала.

– Великолепно, ты делаешь успехи, моя хорошая. А раз слышала, ответь, дочь допрашиваемого ты ведьмой считаешь или нет?

Впервые за весь разговор Миранда посмотрела ему прямо в глаза и тихо проговорила:

– Я в этом не разбираюсь, Ваше Святейшество. Это ваша прерогатива.

– А придётся разобраться, а потом мне доложить.

– Я не инквизитор… – качнула она головой.

– Станешь, моя хорошая. Станешь… Не волнуйся, Илиас на первых порах тебе поможет, так что всё освоишь – и методы ведения допроса, и сбор доказательств. Из тебя хороший инквизитор получится, поверь мне.

– Я не стану это делать, – из её глаз наконец пропало безразличие, и они полыхнули огнём.

– Куда ты денешься, дорогая? Если сейчас ты мне откажешь, я прикажу пытать Киру. Если и это тебя не образумит, её сменит следующая твоя помощница, и так будет продолжаться до тех пор, пока ты не согласишься. Ясно?

– Я не соглашусь! Можете убить хоть сотню ни в чём не повинных девиц, Ваше Святейшество, но лично я принимать в этом участие не буду! – хриплым голосом с напором выдохнула она.

– Ты уже приняла активное участие! Уже! А теперь будешь причиной пыток и казней, пока не осознаешь это! Ясно тебе? – в тоне Альфреда зазвучала сталь.

– Ах даже так? Вы решили начать использовать грязные методы… Что ж, вы выиграли! Мне нечем крыть. Можете насладиться победой, Ваше Святейшество! – на губах у неё неожиданно заиграла лучезарнейшая улыбка. – Кого мне там надо допросить? Вон того мельника? Не вопрос, посторонитесь, пожалуйста, сейчас он мне всё подробно расскажет и про дочь, и про остальное.

Альфред, немного шокированный разительной переменой в её настрое, чуть отошёл в сторону, иронично усмехнувшись:

– Тебе необязательно самой, для этого палач есть.

– Не волнуйтесь, я и без его помощи обойдусь, вы же должны понимать, что я могу со всем справиться абсолютно самостоятельно. Вы недаром сказали, что из меня хороший инквизитор получится, – она подошла к столику с инструментами, и протянула здоровую руку, выбирая подходящий.