Обнимая его за плечи, Ангербода поразмыслила над этим и поняла, что её прежние опасения быть использованной рассеялись в достаточной мере, чтобы она могла с напускной серьёзностью пошутить:

– Но ты мной уже воспользовался вполне добровольно. А вот если станешь мне мужем – это превратится в твою непосредственную обязанность.

– Да, обычно обязательства – это не мой конёк, но думаю, что в данном конкретном случае я смогу это пережить, – ответил он так же серьёзно.

– Разве у асов нет ни перед кем обязательств? Например, перед людьми и другими созданиями?

– Да как сказать… – протянул Локи. – Мне всегда казалось, что боги занимаются чем-то интересным. Я и кровным братом Одина-то стал от нечего делать: подумал, что с богами точно повеселее будет. Можно сказать, стал богом от скуки.

Ведьма подняла руки, чтобы заправить его растрёпанные волосы за уши.

– Или от одиночества?

– Быть может… – ответил он уклончиво. – Они часто идут рука об руку.

– Мне это знакомо.

Мужчина поджал губы и провёл пальцем по шраму на её груди, и она приятно напряглась, вспомнив его горячие поцелуи прошлой ночью.

– Но это небольшая цена за свободу, – продолжил он, задумавшись, – которой у меня больше нет. Во всяком случае, в последнее время я не чувствую себя свободным среди асов.

Ангербода кивнула.

– Я устал от контроля. – Он положил другую руку ей на талию и притянул к себе, пока она продолжала обнимать его за плечи. – Но и одному мне быть не хочется.

– Понимаю.

– И ты никогда не пыталась меня контролировать.

– Не пыталась.

– И ты заботишься обо мне.

– Да, хоть это и противоречит здравому смыслу.

– И тебе всё равно, чем я занимаюсь, лишь бы в конце концов возвращался…

– Я бы так не сказала…

Локи прижался лбом к её лбу.

– Так ты станешь моей женой?

Ангербода обняла его крепче. Так много всего произошло, и так быстро – конечно, она не могла отрицать, что и раньше испытывала к нему чувства, пусть до сих пор отчасти и ждала, что вот-вот он внезапно передумает и скажет, что это была шутка. Но Локи лишь продолжал смотреть на неё, и она осознала, что к этому непривычному выражению полной искренности на его лице легко привыкнуть. И что она уже знает ответ на его вопрос:

– Сочту за честь, – наконец произнесла колдунья.

Проведя с ней несколько долгих дней и коротких ночей, Локи вновь ушел. Ангербода давно привыкла к этому; в конце концов, он годами приходил и уходил, когда хотел. Но часть её души всё же надеялась, что теперь всё будет по-другому, хотя и эта часть вскоре примирилась с тем, что Локи – это по-прежнему Локи, и делает он то, чего сам пожелает. Так что она перестала тратить все свои силы на ожидание его возращения и вместо этого сосредоточилась на подготовке запасов к зиме. Было ещё кое-что, о чём ей хотелось ему сообщить, и от этого ожидание было только томительнее.

Его не было всю осень, и Ангербода с каждым днём всё больше не находила себе места. К тому времени, когда Скади в последний раз заглянула в Железный Лес перед тем, как горные перевалы завалит снегом, зима была уже совсем близко.

– Значит, ты проведёшь зиму в одиночестве? – спросила она, опустив на пол у стола большой мешок с сушёным мясом.

«Надеюсь, что нет», – подумала Ангербода, протягивая ей кружку эля, а вслух произнесла:

– Похоже на то. Я да козы.

– И ещё ребёнок, – сказала Скади. – Или я ошибаюсь?

Ведьма инстинктивно приложила руку к едва наметившемуся животу.

– Откуда ты знаешь?

Охотница сделала глоток из своей чашки.

– Я наблюдательна. Хотя я никогда и не наблюдала здесь мужчин. Кто отец ребёнка? – И она едва заметно улыбнулась: – Надеюсь, не волк.