Далее в статье идет ряд фотографий Мерфи и Делайлы с различных мероприятий. На более ранних фото девушка выглядит довольно дерзко – видимо, была сложным ребенком, может даже, настоящей бунтаркой. Отчего-то от этой мысли мне хочется улыбнуться. Однако на более свежих фото заметно, насколько она «остепенилась», стала бледной версией себя. Кажется, Мерфи действительно удалось вырастить послушную наследницу своей империи. Такую, какой он хотел ее видеть.

Отрываюсь от статьи в телефоне и поднимаю взгляд на девушку передо мной. Сейчас, со слегка смазанным макияжем и далеко не идеально уложенными волосами, она куда больше похожа на человека, чем ее кукольные версии на фотографиях. Волосы того самого безупречного огненно-рыжего оттенка предают ей дерзости и яркости. Мне удается разглядеть замазанные косметикой веснушки на ее щеках. Я толком не помню, какого цвета ее глаза – по-моему, серые, стальные. От некоторых взглядов этой девчушки даже у меня холодок пробегал по спине, а я много чего повидал.

Ловлю себя на том, что разглядываю Делайлу дольше, чем это требовалось для оценки портрета личности. Что-то в ее облике, таком роскошном и в то же время ломком, хрупком, не дает мне сосредоточиться. И дело не в привлекательности этой девушки. Честно говоря, такие не в моем вкусе.

Остаток времени я трачу на то, чтобы подготовить непосредственному начальству отчет о текущем положении дел. Кратко рапортую о бесполезной вылазке, оповещаю, что потерял контакт с техником, и в конце электронного письма интересуюсь, успешно ли он вернулся в штаб. На этот счет у меня давно копится тревожный осадок.

Миленькая стюардесса оповещает нас о заходе самолета на посадку. Делайла просыпается от ее голоса, морщится и потирает лицо ладонями. Кажется, час сна не восстановил ее силы, а только забрал последние. Я ощущаю неожиданный укол совести, который застает меня врасплох. Не то чтобы я испытывал особый стыд за то, что пришлось заварить такую кашу, но от ее помятого вида мне почему-то становится паршиво.

Предстоит убедить эту девушку поддержать мою дальнейшую игру. Не знаю, что сложнее: реализовать то, что я задумал, или же втянуть в это дело Делайлу О’Коннорд.

В аэропорту мы арендуем машину – потасканный жизнью Ford Focus какого-то неопределимого выгоревшего цвета. Меня перекашивает от одного вида автоматической коробки передач. Хорошо, что я быстро вспоминаю, как справляться с этим чудовищем.

Делайла тоже не в восторге от нашего транспорта. Конечно, мы могли взять что-то солиднее, чем этот повидавший виды Ford, однако ожидание какого-нибудь Mercedes E-Class отняло бы у нас драгоценное время. Я рад, что она это понимает. Честно говоря, я ожидал от этой девчушки постоянных истерик и капризов, но все, что она делает, это лишь изредка прожигает холодным взглядом. Мне это начинает нравиться.

Вашингтон, как и всегда, полон жизни. Чопорность и пафос в сочетании со скукой и высокими требованиями. Все это находит свое отражение и в большинстве жителей, обитающих в стенах статусных государственных учреждений, раскинутых в центре, как казино в Лас-Вегасе. Мне становится душно от этих мыслей, хочется как можно скорее вернуться в аэропорт.

Заметив в боковом зеркале черный внедорожник, теряющийся между ближайшими машинами, я напрягаюсь. Проблема не в том, что он действует на нервы, не обгоняя, а в том, что за последние пятнадцать минут я вижу его уже четвертый раз. Либо же это паранойя, во что я слабо верю: опыт подсказывает, что за нами следят. Причем нагло – оставаться незамеченными на такой стремной машине сложно даже с учетом того, что ребятки держатся на расстоянии.