– Тот твой… напарник? Мужчина, с которым вы были в том здании. Он тебя не ищет.

– Не напарник, – безразлично пожимает плечами Оуэн, не отвлекаясь от дороги. – Пришлось взять с собой техника, иначе я бы не справился со взломом. Просто один из сотрудников PJB. Напарников как таковых у меня нет.

– Так ты тот самый крутой агент, который «всегда работает один»? – вырывается из меня ироничный смешок. – Прямо как в фильмах.

Оуэн кисло морщится в ответ на неуместную шутку, а разговор сам собой сходит на нет. Вопросы продолжают роем атаковать меня, но я не решаюсь задать ни один из них. Не знаю, как относиться к человеку за рулем. С одной стороны, он преступник, так или иначе взявший человека в заложники, и даже благие намерения его боссов не отменяют того, что он сделал по итогу. А с другой, Оуэн – агент международной миротворческой организации, который не причинил мне прямого вреда. И все же я не могу с точностью определить свое отношение к этому человеку, как и к самой PJB.

И думаю, я не одинока в этой проблеме.

Как я и ожидала, дядя спокойно выслушал мой сбивчивый рассказ о том, как я якобы потеряла телефон, пока спешила в центр по его поручению, поэтому звоню с другого номера. Сразу же говорю, что мне очень нужно добраться до Вашингтона, по выдуманной наспех легенде – ради помощи подруге, у которой что-то случилось. И мне, конечно же, нужны на все это деньги. Никакого праведного гнева, никаких выговоров. Только молчаливое:

– Сколько?

Я вздыхаю и навскидку бросаю:

– Думаю, полторы тысячи хватит.

Потребовалось лишь несколько секунд, за которые ровно тысяча пятьсот долларов попадают на мой банковский счет, и вот дядя уже отзывается привычным:

– Перевел.

– Спасибо, – все так же неловко отзываюсь я, не зная, что сказать еще.

– Не за что, Лайла.

В его голосе царят легкость и спокойствие. Я, как и сотни раз до этого, не знаю, как мне выразить ему свою благодарность и как не показаться просто жалкой транжирой. Никогда не умела правильно выражать свои чувства, особенно к членам семьи. И особенно… теперь. Кроме Карла у меня нет никого. И я отчаянно надеюсь, что он знает, как я к нему отношусь, даже если не умею выразить это словами. И даже если между нами есть определенные сложности и недопонимания.

– Спасибо, – совсем тихо повторяю я зачем-то второй раз, будто бы вкладывая в это слово гораздо больше смысла. Это мой единственный способ поблагодарить Карла не только за постоянную финансовую помощь, но и за всю мою жизнь, построенную его щедрыми руками. И за удочерение восемь лет назад. Какие бы ни были между нами недомолвки, я все равно благодарна за то, насколько комфортно мне живется с такой помощью.

Мама точно бы гордилась своим братом. Думаю, пока она там, далеко, ей спокойно за меня именно благодаря Карлу.

Как же хочется рассказать ему обо всем произошедшем. Рассказать, что я в заложниках, что нуждаюсь в помощи и абсолютно не знаю, что мне делать, какие выводы правильные, а какие нет, где меня обманули, а где сказали правду. Многое бы отдала, чтобы Карл прямо сейчас взял и просто сказал, что мне нужно делать. Я бы доверилась его слову.

– Самолет прибудет к восьми сорока, – раздается в трубке его спокойный голос. – Там же, как обычно. Закажи водителя до аэропорта заранее.

Я поднимаю мрачный взгляд на стоящего неподалеку Оуэна, внимательно слушающего каждое мое слово.

– Да… водитель уже есть, – рассеянно отвечаю я.

Как и всегда, Карла не интересуют подробности.

– Хорошо. Увидимся, когда будешь здесь. В аэропорту тебя встретят.

Оуэн прищуривает глаза, кивая на телефон. Я едва успеваю спохватиться до того, как дядя завершит звонок. И какого черта я вообще потворствую планам этого недоделанного Джеймса Бонда?