— Сделаю до завтра. Оставляй.

— Спасибо.

Мужчина постарше протянул мне квиток, по которому можно будет забрать обувь. Я попрощалась и вышла из небольшого вагончика, расположенного прямо на районном рынке.

— Подожди, — догнал меня незнакомец. Оглянулась, проверила карманы. Думала, может забыла что. — Денис, — протягивает руку.

— Лина, — удивленно захлопала ресницами.

— Мороженного хочешь?

— Нет, спасибо, — сделала шаг назад.

У меня с недавних пор аллергия на настойчивых мужчин.

— Да перестань. Я закончил на сегодня. Это же просто мороженое.

— Не нужно. Я пойду, — отвернулась и пошла быстрым шагом прочь от него машинально поправляя на платье несуществующие складки.

Завтра попрошу бабушку забрать обувь из ремонта или с ней вместе сходим. Не нравится мне…

— Держи, — перед лицом возник ванильный шарик в вафельном стаканчике. — У тебя глаза грустные, — Денис так и держит мороженное передо мной.

— Меня учили не брать еду у незнакомцев, — стараюсь его обойти.

— Так мы знакомы, — смеется. — Забыла?

— Слушай! — разозлилась. — Вот чего ты привязался? У меня парень есть, — вру.

— И где он? — что-то не понравилось мне в его сощуренном взгляде.

— Вот сейчас иду на встречу как раз. Если в морду получить не хочешь, отстань!

— Я все же провожу. А ты ешь - ешь мороженое. А то растает.

Так и побрел за мной новый знакомый. И чего привязался? Куда идти теперь, чтобы отстал?

Решила пойти через парк. Несмотря на сумерки народу там еще много должно быть. Пройти лесопосадку, а там аттракционы и родители с детьми. Может потеряюсь, да этот назойливый странный тип отстанет от меня?

6. Глава 5.

(воспоминания. продолжение)

— Вкусное было мороженное? — вкрадчивый голос у самого уха и сильные руки прижимают к мужскому телу.

— Не знаю, — дернулась, роняя растаявший пломбир на землю. — Да что за идиоты меня вечно окружают! Пусти! — мне становится страшно.

— Такие девчонки, как ты, — он ведет носом по изгибу шеи заставляя моё тело непроизвольно дрожать от накатывающей паники. — Не для отношений. Такие, как ты — для удовольствия.

Я тогда впервые услышала в свой адрес такую формулировку. И не в последний…

Денис закрыл мне рот ладонью, и я на несколько секунд потеряла связь с землей. Ноги оказались в воздухе, а потом моё тело рухнуло в траву среди высоких елей. К лицу придавлена широкая ладонь, платье задралось.

Его блестящие от похоти глаза иногда снятся, до сих пор отзываясь внутри тупой болью, о которой знает лишь один человек кроме меня.

У меня даже кричать нет сил. Я просто жду, когда он закончит и тихо плачу понимая, что мне никто не поможет. Моя жизнь продолжает рушиться и никому вокруг нет до этого дела.

В голове стучит фраза: «Такие, как ты — для удовольствия». Может он прав? Наверное да, ведь иначе не объяснить, почему Ростовский, отчим и еще другие, кто обращал внимание, делали это лишь с одной целью, а отношения строили правда с другими девушками.

Трава колет спину. Я не хочу ничего чувствовать. Хочу умереть сейчас и на время у меня даже получается. Не знаю, когда ушла эта сволочь. Какая разница? Разбитая, истерзанная, разорванная в клочья, помятая, уничтоженная я поднялась и шатаясь пошла домой.

Оказывается, уже наступила ночь. А значит дома будет скандал, ведь я ушла и так надолго пропала.

В подъезде машинально поправила одежду, убрала листья, запутавшиеся в волосах, и постучала в дверь, чтобы не разбудить сестренку. Бабушка открыла. Шепотом стала отчитывать за то, что я так поздно явилась. Не знаю, сколько сейчас времени. Мне все равно. Я закрылась в ванной прямо перед ее носом, посмотрела в зеркало. Глаза красные, зрачки сужены в точку, как у наркоманки. Лицо бледное, перепачканное в земле, как и платье. Губы искусаны в кровь.