4 февраля 1916
Южный говор
Вы, северяне, родились из холода,
Тонкою пленкой лег на вас лед.
Смех ваш размеренный слышен не молодо.
Голос ваш ровный ручьем не поет.
Речь ваша сонная вся однотонная,
Бледная, бедная взрывностью слов…
Чужда вам южная речь перезвонная,
Речь ручейков, ветерков и цветов.
Сладко-недужны все песенки южные,
Речи певучие речкой журчат,
Точно рассыпал кто бусы жемчужные.
Точно вдали колокольцы звучат.
В счастье и горе, под солнцем и тучами,
Мягко и плавно южане поют,
Словно роднятся словами певучими,
Ткут незаметно на сердце уют.
Где б ни послышалась речь серебристая.
Милое, славное, мягкое «га».
Чудится солнце и взоры лучистые.
Чудятся пряного сена стога.
9 февраля 1916
«Ночь. Качаются лениво…»
Ночь. Качаются лениво
Желтой цепью фонари.
Простучал трамвай тоскливо
номер «три».
Или «пять». Прикрыть бы веки.
Ветер веки холодит.
Полутьма. Лишь у аптеки
свет горит.
Ноги двигаться устали.
Поскользнулся. Чуть не лег.
Что за черти накатали
тут каток?
Кто-то сзади дробит четко.
Женский шаг. Посмотрим – кто.
Хм… Гулящая походка
и в манто…
Э, да черт с ней! Свежим хлебом
Из пекарни понесло.
Подышал, взглянул на небо —
тучек нанесло.
Сторож к сторожу тащится
Погуторить и курнуть.
Поскорей бы лечь, укрыться
и уснуть.
4 марта 1916
Улыбка
Солнечным утром от счастия пьян я возвращался
от милой.
Рыжий! – мальчишка кричал, вздумав меня
подразнить.
Я улыбнулся: мальчишка смешливый, конечно,
не знал,
Как целовали сейчас рыжие кудри мои.
3 апреля 1916
Моление
В дни тяжелые сомнений
Сумрак тяжкий отгони.
Сладким мигом вдохновенья
Время скорби осени.
Пусть среди упадка духа
Словно вешний ветерок
Моего коснется слуха
Радость рифм и стройность строк.
Чтобы тяготы отпали,
Чтобы снова сильным стать,
И дорогу от печали
Смог я людям указать.
2 мая 1916
В лесу
Пахнет крапивой и прелыми листьями.
Все в паутине кусты бузины.
Глянешь меж листьев: под синими высями
Тучки прозрачные еле видны.
Узкая тропка кем-то проложена,
Тихо шагаю незнамо куда.
Плотный осиновый лист, словно кожаный,
Ветер сорвал и мне на руку дал.
Лист мне попался достойный внимания —
С пестрым жучком и слезинкой росы.
Слезка на солнце играет сиянием,
Жук, испугавшись, топорщит усы.
Бережно лист положивши осиновый,
Лег на лужайке средь вешних берез —
Слушаю счастливо говор малиновый,
Щелки кузнечьи и стрекот стрекоз.
Радостно сердце, покоем объятое,
Запахи леса щекочут в носу.
Ах, хорошо бы под пряною мятою
Вечно лежать на лужайке в лесу.
5 мая 1916
Отблеск
Никифору Ивановичу Мореву
Сегодня я стал вспоминать о далеком,
И, свет потушив, на кровать полулег,
И вдруг увидал я невидящим оком
Звездистое небо и облачка клок.
Пушистый песок, словно крупные гряды,
И в море незримых судов огоньки,
Почудилась смутно ночная прохлада
И шелест прибоя и запах камки.
Припомнилась яркая белая змейка
На бархате моря от лика луны,
И запах гвоздики, пьянящий и клейкий,
И сны золотые, и дни, точно сны.
Исчезло пространство, и миг отодвинут.
И чувства припомнили старую роль.
Во времени радужный мост перекинут…
И прежняя радость и прежняя боль.
8 мая 1916
«С зимы до мая…»
С зимы до мая
Терпел дома́ я
И грязь городскую —
А нынче тоскую
И хочется в лес,
Где купол небес,
Высокий и чистый.
Где звезды лучисты
Глядят с высоты
В поля, где цветы,
Где посвисты птичьи
И смехи девичьи
Вольны и легки,
Где есть мотыльки
И нет ни домов,
Ни тоскливых гудков.
21 мая 1916
«Все те, кто любит угол тусклый…»
Все те, кто любит угол тусклый,
От чуждых спрятавшись людей,
Чей каждый съежившийся мускул
Болит от гама и огней,
Все, кто краснеет, кто заики,
Все, кто стыдится красных рук,
Кто улыбается безлико
И невпопад хохочет вдруг, —
Все милы мне и страшно близки.