– Скажи это своему дружку-амбалу.

– Кому? Ты про кого?– не поняла о чем это он.

От удивления он приподнял свои брови:

– Не знаю, а у тебя их много?

– Прекрати,– жалостливо попросила она.

– Я серьёзно,– перестав улыбаться сказал он.

– Я тоже. Нет у меня никакого дружка, – с нотками грусти произнесла она, а он почувствовал внезапное и необъяснимое облегчение от ее слов, – Извини, я забылась. Ведь ты совсем не тот человек, которому стоит рассказывать о любви, – хмуро закончила она, собирая листки и принесенную с собой книгу в рюкзак.

– Ты ошибаешься! – решительно заявил он, – Я тоже кое-что знаю о любви, – Офелия прекратила собираться и с неприкрытым удивлением и интересом наблюдала за ним, как он что-то поспешно ищет в телефоне, – Нашёл, – повеселев, сказал он и посмотрел на неё, в предвкушении улыбаясь, – Слушаешь? Она молча кивнула.

Он хотел уже перевести взгляд на телефон, но не смог заставить себя оторваться. Он знал и не раз отмечал насколько она привлекательна, а ее таинственные глаза могли притянуть к себе любого, даже самого равнодушного и без различного. Именно по этой причине он избегал их постоянно, насколько это было возможно, замешкав секунду при встрече с ними, он уже попадал в их ловушку, которая мгновенно поглощала его без жалости и с особой жестокостью, при этом у их обладательницы был самый невинный и простодушный вид. Это качество обезоруживало его перед ней, чтобы наносить ей удары, приходилось делать не мало усилий над собой и каждый раз становиться пленником своей совести.

– Кхм,– кашлянул он придя в себя.

«Золотистый, горячий песок,

Ветер гневно взмывал его в высь

Странник блуждал, идти больше не смог,

В страхе шепча «не задохнись»!

Спасение ждать было не от кого,

Оазиса поблизости нет.

Любимая ждала героя нашего,

Вернуться к ней – вдруг стал его завет!

Поиск сокровищ мог его убить,

Желание богатства затуманил разум,

Арабское золото перестало манить,

«И пусть я умру» пришло ему на ум.

Если умру, то с мыслью о единственной,

Сгину во тьме, вспоминая прикосновение рук?

Навеки запомню ее трепетной и возбужденной,

А уста мои сладость ее губ!»

***

Она как на иголках сидела на кухне, в полном безмолвии потягивая горячий чай и всякий раз обжигая язык и горло. Она обожала, когда кипяток разливался по горлу безжалостно обжигая всю полость рта и гортань, после разливаясь по всему телу, оставляя приятные мурашки на коже. Но сейчас приятного было мало, она словно стояла на распутье, часть ее души разрывалась от желания последовать его безумному требованию и отправиться к нему домой, а другая часть в панике отговаривала ее от этой затеи, ссылаясь на закравшееся предубеждение.

– Ты что это, замерла? – обратила на неё внимание мама, которая совсем не давно, как в трансе, переживала за героями сериала. Она стояла рядом с плитой, помешивая уже вскипевшее молоко, которое собиралась квасить. От неожиданности и испуга Офелия подпрыгнула и схватилась за сердце, виновато посмотрев на маму, – Ба-атюшки,– мама озадаченно вытаращила глаза и раздула ноздри, удивляясь поведению дочери, – Да что с тобой такое?

– Все в порядке, мам, – насильно приподнимая уголки губ, девушка продемонстрировала матери усталое и измученное подобие улыбки.

– Сомневаюсь, – недоверчиво покачала головой мама и вернулась к родным уже лицам на телеэкране. Девушка поймала себя на мысли, что, либо сейчас она сделает шаг на встречу к парню, который без особой причины стал ей уже дорог, или потеряет его, так и не заслужив даже самый незначимый статус в его жизни.

– Мамуль, у нас очень важное эссе, которое уже в понедельник сдавать, ты не против, если я пойду к однокласснице писать? – лживо улыбаясь маме самой невинной улыбкой, спросила Офелия, – Это парное задание, – мама пожала плечами и не отрываясь от телевизора сказала: