– Извини, что нагрубил, – извинился Лука после той нашей стычки. – Просто мне страшно уезжать и хочется, чтобы ты меня отговорила.

– Отговорила? – переспросила я. – Разве ты не хочешь, чтобы все получилось, и ты смог тренироваться у того мужчины?

– Не знаю, Полли. Это совсем другая жизнь, а я только привык к этой.

– Может, если ты там останешься, твоя жизнь станет еще лучше, – искренне сказала я, потому что именно такой участи я ему и желала. – Начнешь выигрывать соревнования, разбогатеешь, купишь дом, а в отпуске будешь приезжать к нам в гости и ворчать, какой ужасный у нас здесь воздух.

– И давно ты стала такой оптимисткой? – улыбнулся Лука.

– Я всегда оптимистка, когда речь о тебе, – честно призналась я. – Лука?

– Да?

– Ты же скажешь мне, если решишь не возвращаться?

– Конечно. Ты будешь первой, кому я скажу, – пообещал он, и я поверила.

Оказавшись дома, я прокручиваю в голове события прошедших дней и не знаю, какое из них потрясло меня сильнее.

Эмилия впервые проиграла Инге и стала второй по сумме двух программ. Я так привык к ее безупречным прокатам и постоянным победам, что, увидев итоговую таблицу, ненадолго потерял дар речи. К счастью, она совсем не расстроилась и, кажется, искренне порадовалась за Ингу, которая впервые получила золотую медаль на этапе Гран-при.

– Поздравляю, – сказал я, когда они вернулись после награждения, – вас обеих.

– Гордишься нами? – ухмыльнулась Инга, демонстрируя шею, украшенную золотой наградой.

– Конечно. – Я сгреб ее в объятия и поцеловал в рыжую макушку. – Эми, ты как?

– Давненько я не получала серебряных медалей, – ответила она, – и уже успела немного соскучиться по вторым местам.

– Ты молодец.

Эми кивнула и, с нежностью погладив платье черного лебедя, которое сшили по ее собственному эскизу, ушла на пресс-конференцию.

– Я тебя догоню! – крикнула ей вслед Инга и тут же переключилась на меня. – Если бы не твоя гениальная короткая программа, в которой я получила огромный запас баллов, ничего бы не вышло.

– Судьи выставили те баллы, которые ты заслужила. Презентация программы была на высочайшем уровне. Не каждый смог бы ее так откатать, к тому же…

– Лука, – остановила она меня, – помолчи. Если ты не заметил, я пытаюсь сказать тебе спасибо.

– Да ладно тебе. Это же моя работа, – растерялся я.

– Мы оба знаем, что ты до сих пор не смирился с окончанием твоей спортивной карьеры.

– Инга…

– Нет, дослушай, – попросила она меня, и я умолк. – Ты был моей путеводной звездой, когда катался. И продолжаешь ей быть сейчас, когда стал хореографом-постановщиком. Ты не перестал создавать искусство, просто сменил направление. Так бывает. Пожалуйста, прими это и прекрати жить прошлым.

– Я не могу с этим смириться, – покачал я головой, – пока нет.

– Тогда мы продолжим побеждать, катая поставленные тобой программы, до тех пор, пока ты не осознаешь, что обрел новый смысл жизни.

– Ладно, – согласился я, с трудом сдерживая слезы.

Мы встречались не так долго и не успели разделить моменты печали. Наши отношения видели радость и надежду, но не крах и отчаяние. А теперь, когда мы уже не вместе, наша дружба становится крючком, за который цепляется мое сердце, готовое разорваться от переживаний.

Честно говоря, слова Инги потрясли меня гораздо сильнее, чем ее золотая медаль.

А потом случился разговор с мамой и внезапно оказавшимся дома отцом.

– Что происходит? – первым делом поинтересовался я, увидев их вместе.

– Поздравляем твоих подопечных с медалями, сынок, – сказал папа, проигнорировав мой вопрос.

– Проходи, пожалуйста, мы приготовили ужин, – попросила мама и, быстро чмокнув меня в обе щеки, убежала на кухню.