Текстов тогда не было, поэтому Ген Еше объяснял тему устно, а я конспектировал услышанное в своём собственном стиле, так как никто не научил меня грамотно писать. Он также немного обучил меня визуализациям в практике «Гуру-йога ламы Цонкапы».

Ген Еше был очень сведущим человеком, обладал прекрасным чувством юмора и всегда был радостен. Он также являлся великим учителем, подобным ламе Еше. Однако я провёл с Ген Еше очень мало времени. Он хотел не жить в Буксе, а вести жизнь аскета и совершить паломничество по Индии. Пробыв в Буксе совсем недолго, он отправился бродить по Индии. Через некоторое время он стал мирянином, затем продемонстрировал болезнь и скончался в Индии.

Через некоторое время я отправился за учениями к ламе Еше. Чопел (произносится «Чомби»), староста моего класса и позже повар в монастыре Копан, впервые отвёл меня к ламе Еше за учениями, так как он учился у него уже давно. На самом деле геше Рабтен Ринпоче хотел, чтобы я получал учения у одного из его близких учеников, геше Тхубтена, образованного и очень хорошего монаха, но почему-то моя карма сложилась по-другому. Мой руководитель, Лосанг Гьяцо, тоже думал отдать меня в ученики геше Тхубтену.

Хотя мой руководитель говорил, что мне нужно учиться у геше Тхубтена, Чомби настоял на том, чтобы я получал учения у ламы Еше. Иногда мы вместе гуляли по холмам или ходили на речку купаться, и в один прекрасный день он просто привёл меня к воротам монастыря. Я сказал: «Дальше я идти не хочу. Не хочу учиться у ламы Еше! Хочу домой!». Чомби сказал: «Нет, пошли, пошли, пошли!». Он так сильно настаивал, что я прошёл с ним ещё несколько шагов. Но потом я повторил: «Нет, не хочу я туда идти!». Сделав ещё несколько шагов, я опять сказал: «Не хочу туда. Хочу вернуться». Продолжая в таком духе, я, наконец, оказался у двери комнаты ламы Еше. И снова заявил другу: «Не хочу туда. Хочу вернуться».

Я ждал снаружи, когда Чомби зашёл к Ламе. У меня не было с собой никаких подношений, потому что мы с Чомби просто гуляли. Чомби сам набрал немного риса в миску, поднёс его с хадаком и несколькими рупиями и спросил Ламу, могу ли я у него учиться. Я полагаю, Лама спросил, согласился ли на это геше Рабтен Ринпоче, и Чомби ответил утвердительно, хотя у геше Рабтена на уме было несколько другое. Поскольку Чомби уже сделал подношение, я нехотя вошёл в комнату.

У ламы Еше была крохотная комнатка посреди зарослей кустарников, сзади было окно, где гнездились муравьи. В комнате практически ничего не было – она была почти пустая. В ней были маленькая печка из индийского олова с дыркой внизу для растопки и только два горшка. Там также находились тексты, закрытые пластмассой, и жёсткая бамбуковая кровать, застланная бутанским тканым материалом. И всё. Он жил как аскет.

В тот первый день, поскольку у меня был титул «перерожденец», Лама посадил меня рядом с собой на кровать. Я думаю, то, что Лама с самого начала посадил меня на свою кровать, может быть причиной кармы, из-за которой я теперь сижу на троне.

Я вообще не понял учение, наверное, потому, что у меня не было хорошей мотивации. Лама учил о причине и следствии, но при этом устроил диспут на эту тему. Он говорил так быстро, что я подумал: «Почему он не может давать учение медленно?». На следующий день всё стало лучше, но в тот первый день я вообще ничего не смог понять.

Я думаю, у меня с ламой Еше существовала сильная кармическая связь на протяжении многих жизней, чтобы он мог мной руководить. Я пришёл к нему без намерения получать учения и даже отвергал эту идею, но карма была очень сильна. У меня такое впечатление, что, хотя я не хотел идти к нему в тот первый день, между нами существовала сильная связь из прошлых жизней, и именно она меня к нему привела.