Толпа совсем оторопела. Отхлынула, как морской прибой, к стенам спортзала.

Я глазам своим не поверила!

Передо мной высился Хортон. Огромный, злой пожиратель. В его руке болтался «знай наших». А остальные подпевалы этого несчастного тихо помалкивали и даже смешались с толпой. Описались, бедные. Впору штанишки менять.

Звучит грубо, зато правдоподобно.

Хортон слегка встряхнул качка в своей руке и уточнил в толпу:

– Еще кто-то считает, что с женщинами следует обращаться именно так? И что в Дергоште это одобряют?

Туристы молчали. Кажется, команда поддержки нахала онемела. А то и вовсе – его подпевалы проглотили собственные языки. Остальные же просто смотрели на великана пожирателя как на бога во плоти.

– Так вот, – Хортон небрежно сбросил прилипалу на маты, словно кусок грязи стряхнул с руки. Но довольно ловко и удачно. Турист не покалечился. Так, чуть приложился пятой точкой. – У нас принято уважать женщин. А не лапать их без разрешения.

Если кто-то и не верил Хортону, возражать он уж точно теперь не решился бы.

– Я думала, вы решаете вопросы Вселенского масштаба! – с вызовом произнесла я в сторону пожирателя.

– Решал, – не стал отпираться демон.

– Уже решили?

– Нет.

– А что же тут делаете?

– Я должен оставаться в боевой готовности. Поэтому повелители Дергошта и отпустили меня сюда.

– Странная логика.

Чудилось – мы одни в зале. Я смотрела в глаза Хортона и тонула в них. Как ни старалась воззвать к своей язвительности, к скептицизму, оба этих выдающихся качества тут же предъявляли договор о капитуляции перед пожирателем.

У меня ладони потели и язык еле ворочался. В теле появилась странная слабость и одновременно легкость. Будто все во мне готовилось оказаться на руках у Хортона и остаться там…

Вот так этот рогатый на меня действовал!

Сам Хортон весь как-то напрягся, выпрямился, словно шест проглотил и постоянно облизывал губы. Хотя они вроде бы не пересохли.

Смотрел неотрывно. Словно тоже никого и ничего больше не видел.

Будто во всей Вселенной есть только я. И я – цель Хортона. Чтобы это ни значило.

Было очень волнующе. Впервые со мной случилось то, о чем я читала только в романах.

Время словно остановилось. Тик-тик-так… И… тишина…

Творившееся вокруг казалось неважным и несущественным.

Главным оставалось то, что происходило между нами. Хотя я и не могла найти для этого подходящего слова…

Пожиратель медлил с ответом, а, скорее всего, считал, что и так все ясно. Поэтому я сама педалировала диалог.

– Вы здесь, чтобы оставаться в боевой готовности. Хм… Думала, что я вряд ли научу вас новым боевым приемам. Скорее уж наоборот…

Хортон так криво усмехнулся, будто я говорила про обучение чему-то другому… вовсе не военному делу… И уже совсем откровенно пялился на мою грудь. Не скрывал. Либо не мог, либо просто не считал нужным.

– Это правда. Я сам могу многому вас научить. На матах. Во всех смыслах слова, – сказал еще более двусмысленно.

На заднем фоне слышались шепотки туристов. Но стоило пожирателю обернуться, буквально на секунду, на мгновение, как зал погрузился в ватную тишину.

– Тогда почему вы тут? – настаивала я.

– Чтобы оставаться в боевой готовности.

– Вам не кажется, что мы ходим по кругу?

– Это вы ходите вокруг да около. Я иду прямо. Всегда. На войне и в мирной жизни.

– Куда?

– К вам.

Казалось из груди вдруг выдавили воздух. Хортон сделал надсадный, долгий вдох и замолк.

Я тоже.

Ситуация смущала, волновала и будоражила.

Так смущает, волнует и будоражит публичное признание в любви от школьного красавчика. Ты испытываешь смешанные сильные чувства. Гордость, от того что он тебя выбрал. Радость, что парень, о котором давно грезила, теперь твой. Определенно. И полностью.